ЗАГОВОР ГОРБАЧЕВА И ЕЛЬЦИНА: КТО СТОЯЛ ЗА ХОЗЯЕВАМИ КРЕМЛЯ?

За «подвиги» в борьбе против русского народа и русского государства мировая закулиса награждает Ельцина званием, которое носит почти каждый член мирового масонского правительства, рыцаря-командора Мальтийского ордена. Его он получает 16 ноября 1991 года. Чуть-чуть стесняясь, Ельцин напяливает на себя атрибуты масона и позирует перед корреспондентами в этом обличье. В августе 1992 года Ельцин подписывает Указ № 827 «О восстановлении официальных отношений с Мальтийским орденом».

Но все это будет потом, а пока, вернувшись из поездки в Страсбург и только-только отойдя от ледяного душа, которым его окатили, Ельцин получает пощечину от своих ближайших соратников. Шесть членов Президиума Верховного Совета РСФСР выступили с заявлением, в котором осуждали действия своего лидера и потребовали его отставки. «Политическое заявление Верховному Совету РСФСР, народным депутатам РСФСР» подписали заместители Председателя Верховного Совета РСФСР С. Горячева и Б. Исаев, председатели палат Верховного Совета Р. Абдулатипов и В. Исаков, заместители председателей палат ВС А. Вешняков и В. Сыроватко:

«Выражая волю народов России, (Съезд народных депутатов РСФСР избрал Председателем Верховного Совета РСФСР Бориса Николаевича Ельцина, — говорилось в заявлении. — В нем увидели человека, умудренного жизненным и политическим опытом, смело выступившего против устаревших официальных структур, способного осуществить радикальную, но реалистическую программу вывода России из кризиса. Именно с ним многие россияне, народные депутаты РСФСР и мы в том числе связали свои надежды на возрождение России, восстановление достоинства ее народов, экономического и политического суверенитета.

Пришло время сказать, что эти надежды не оправдались…

Исходя из чувства долга, стараясь остановить дальнейшее сползание к развалу и хаосу, мы считаем назревшим вопрос о безотлагательном созыве внеочередного Съезда народных депутатов РСФСР с повесткой дня о деятельности Председателя Верховного Совета РСФСР».

Так заканчивался этот документ, подписанный 21 февраля 1991 года. И, как показали дальнейшие события, авторы «Политического заявления» были правы в своих опасениях и предупреждениях. Но тогда страна к ним не прислушалась, не оценила их мужественный шаг.

Заявление зачитала от имени шести, поднявшись на трибуну сессии Верховного Совета РСФСР, Светлана Петровна Горячева, Это был беспрецедентный, смелый поступок. Характерно, что все шестеро первое время сами были сторонниками Ельцина, души, как говорится, в нем не чаяли.

Председатель Совета Республики Верховного Совета РСФСР В. Б. Исаков на заданный ему на одной из встреч вопрос «Что заставило вас в рядах инакомыслящих вновь стать инакомыслящим?» — ответил: «На первом съезде — несогласие с юридическими ошибками в документах и в выступлениях нашего руководителя, на втором — несогласие с методами и средствами осуществления правильного в целом курса, сейчас — несогласие с самим политическим курсом Бориса Николаевича, ведущим к идеологической конфронтации и развалу Союза ССР. Это узкопартийный курс, отвечающий интересам блока новых политических сил, но противоречащий коренным интересам России. Похоже, что жизнь сыграла с нами злую шутку: вырвавшись из лап одной партийной диктатуры, мы сейчас стремительно приближаемся не к демократии, а к другой партийной диктатуре, перекрашенной в иной цвет, но такой же жесткой, непримиримой, искореняющей всякое инакомыслие.

…Борис Николаевич не желает замечать, что его действия разрушают всю совместно проделанную республиками работу, вносят смуту в души людей и раскалывают общество. Естественно, у всех у нас есть немало претензий к тому Союзу, в котором еще сохраняются консервативные бюрократические структуры но другого то Союза у нас пока нет. Разрушим этот, но создадим ли новый?

Председатель опирается на узкий круг приближенных лиц и сплошь и рядом нарушается закон.

…Нам не просто далось прозрение. Для меня точки над «i» поставило выступление 6ориса Николаевича в Доме кино 9 марта, где в крайней форме была выражена его позиция. Я понял то, что чувствовал: Борис Николаевич все больше выступает не как национальный лидер, не как руководитель высшего органа государственной власти, а как партийный лидер, который сводит счеты со своими политическими противниками, без колебаний принося на заклание в этой борьбе самые коренные, самые жизненно важные интересы российского народа. И чем дальше, тем больше втягивается в эту партийную борьбу.

…Мы пришли к власти, под лозунгами борьбы за демократию, права человека, за правовое государство, но, утвердившись, все эти лозунги практически забыли и восстановили один к одному, и даже еще хуже — те аппаратные порядки, которые существовали до нас. Вот такой грустный вывод у меня…»[320]