Заговор Горбачева и Ельцина: кто стоял за хозяевами Кремля?

С одной стороны, кажется совершенно непонятной такая позиция высшего партийного руководства, поскольку отсутствие гласности в отношении всего, что было связанно с Ельциным, било, прежде всего по самому партийному аппарату, объявившему «гласность» в качестве рупора перестройки. С другой стороны, если Ельцин столь неудобен, чего стоило вывести его из ЦК, снять с должности министра и отправить куда подальше, например, послом в какое-нибудь Тринидад и Тобаго.

Нет, дело обстояло куда как хитрее. Горбачев прекрасно знал, что отсутствие информации о «деятельности» Ельцина в открытой печати еще не означало, что она совершенно недоступна для широких народных масс. По стране гулял «самиздат», в котором освещались не только реальные факты из общения Ельцина с журналистами и его многочисленными поклонниками, куда больше там было вымысла и всяческих фальшивок не в пользу партийной элиты и того же Горбачева. Этот придуманный неизвестными доброжелателями «самиздат» и положил начало всенародной популярности Б. Ельцина.

О Ельцине говорили и спорили, и чем меньше люди его знали, тем с большей уверенностью рисовали в своем воображении образ подлинного героя, борца за народное счастье, который восстал против опротивевшей власти. Он нигде не выступал и не появлялся, но незримо присутствовал во всех жарких дискуссиях о том, как нам жить. И когда заходила речь о том, кто может вытащить страну из ямы, все чаще стало упоминаться имя Бориса Ельцина. В определенном смысле это был плохой признак — люди восторгались человеком, которого практически не знали, а некоторые никогда не видели. Ельцин стремительно обретал черты мифологического героя. Вот почему на протяжении нескольких лет многие буквально поклонялись ему. Какие бы истории с ним ни приключались, что бы о нем ни рассказывали, его пламенные сторонники не видели пятен на солнце. Это будет удивлять Горбачева: почему люди приветствуют все, сделанное Ельциным, и хают все, что предложено самим Михаилом Сергеевичем?

Ельцин получал потоки писем в свою поддержку. К нему в Москву приезжали люди, которые говорили ему:

— Борис Николаевич, мы на вашей стороне. Держитесь сами, а мы вас в беде не оставим.

Его поклонники были настроены весьма решительно. Они были готовы встать под его знамена.

Летом 1988 года Ельцин отдыхал в Юрмале, в санатории управления делами Совета министров «Рижский залив». Он играл в теннис и бадминтон, плавал. Именно тогда корреспондент курортной газеты «Юрмала» Александр Ольбик и взял у него интервью, которое было опубликовано в этой газете. Это была первая публикация, которая сильно взбодрила Б. Ельцина:

«Мы с вами прорвали зону молчания!» — радостно воскликнул после этого Ельцин, тряся руку журналисту Александру Ольбику.

В кратчайшие сроки интервью это разошлось по всему миру. Только в Союзе его перепечатало 140 (!) изданий. В некоторых регионах тиражи взрывоопасных газет отправлялись под нож. В ГДР, приказом Хонеккера, ввоз журнала «Спутник», его опубликовавшего, был строжайше запрещен, хотя текст являлся довольно безобидным: экспортный вариант по указке ЦК был безжалостно купирован.

«Прорвавший блокаду» репортер Ольбик утверждает, что в «Спутнике» — международном советском пропагандистском журнале — сенсационное интервью было напечатано по команде ЦК КПСС.

«Готовился визит Горбачева в Штаты и наверху было решено: опубликовать в «Спутнике», так как вопросы о демократизации в партии и об отношениях Горбачев — Ельцин были одними из самых тяжелых для советского руководителя».

«Не будь того интервью, — заверяет Ольбик, — не будь того резонанса, не перепечатай его сотни газет, возможно, вернулся бы Ельцин в Госстрой, поработал бы тихонько годик — другой, а потом, глядишь, и пенсия, огород в шесть соток — и все. Спичка — она маленькая, но если разлито море бензина, то такой может быть пожар!»[242]

Дальше — больше! Медленно, но верно Ельцин включался в большой политический спектакль со своей неизменной ролью народного трибуна.

Перелом произошел, когда Ельцина пригласили на встречу со слушателями московской Высшей комсомольской школы. Это было 12 ноября 1988 года. Ельцин ответил на триста двадцать вопросов. Встреча продолжалась четыре с половиной часа.

Вопросы комсомольцы задавали очень откровенные, ответы они получили — по тем временам — тоже откровенные.

— Почему вы выступаете против спецпайков для, как вы выразились, голодающей номенклатуры?

— Я против элитарности в обществе, у нас не должно быть спецкоммунистов: одни имеют все, а другие ничего… Моя супруга ходит по магазинам, ничего. Едим колбасу, правда, предварительно надо глаза зажмурить.

— Ваша популярность в стране не меньше, чем у Горбачева. Могли бы возглавить партию и государство?

— Когда будут альтернативные выборы, почему бы не попытаться…

Борис Николаевич увидел, какими глазами смотрит на него молодежь, как важно для нее его слово и мнение. Выступление Ельцина Александр Коржаков записал на магнитофон. Потом с этой записи делались копии, распечатывались и распространялись по всей стране, иногда продавались.