Заговор Горбачева и Ельцина: кто стоял за хозяевами Кремля?

Отвечая на ряд вопросов о праве советских республик на отделение от СССР, Ельцин сказал, что право выхода должны иметь все республики без исключения: «Но все-таки я надеюсь, что этим правом не воспользуются, что этого не произойдет. Вот если мы решим те вопросы, о которых я говорил в отношении самостоятельности, реальной независимости, то таким образом успокоятся националистические настроения, и если 54 процента по опросу считают, что надо выйти из состава страны, то этот процент резко снизится. Я так считаю. Но в любом случае применение армии здесь недопустимо. Вообще против мирного населения».

В других городах, других аудиториях Ельцин только повторял то, что сказал в Нью-Йорке. Выступал, кстати, с успехом в различных аудиториях, а они не всегда были дружественно настроены, умудрялся в основном находить общий язык, но все время ждал встречи с президентом Бушем. Для него эта встреча была своего рода политической реабилитацией, которую ему не дали в Союзе на XIX партконференции. Если Буш принимает, значит, его признают как политика, как оппозиционера. Уже сам факт приема — это признание, с которым Горбачеву придется считаться. И еще он кое о чем хотел посоветоваться с Бушем.

Что и говорить, трудная ситуация была у президента США. Принять Ельцина — дать пощечину Горбачеву. Не принять, — как там будет в этой непонятной России завтра, — может себе пощечина? Буш долго раздумывал. Наконец, 12 сентября распорядился позвонить Ельцину и пригласить его в Белый дом.

От этого сообщения Ельцин был на седьмом небе. Позже он рассказывал, что обсудил с Бушем десять предложений, но ни в какие подробности на этот счет не вдавался.

О том, как проходила встреча Б. Ельцина в Белом доме свидетельствуют высокопоставленные американские чиновники Майкл Бешлюсс и Строуб Тэлбот, присутствующие на встрече:

«Во вторник, 12 сентября, Борис Ельцин подъехал на своем лимузине к западному крылу Белого дома с получасовым опозданием. Группа наиболее активных членов Съезда народных депутатов впервые приехала в Соединенные Штаты на восемь дней и должна была выступать в Нью-Йорке, Балтиморе, Вашингтоне, Чикаго, Филадельфии, Миннеаполисе, Индианаполисе, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе.

Финансировали эту поездку калифорнийский институт «Эсален» и советский Фонд по изучению и лечению СПИДа. Ельцин получал за свои выступления по двадцать пять тысяч долларов.

Буш не очень стремился принимать Ельцина. Он опасался, как бы официальная встреча не вызвала у Горбачева подозрения, что Соединенные Штаты занимаются политиканством, вмешиваясь в советские внутренние дела за его спиной. Буш считал Ельцина — при его репутации человека пьющего, несдержанного и неуместно вспыльчивого — чем-то вроде незакрепленной пушки на скользкой, покачивающейся палубе советской политики. Что если он устроит на этой встрече спектакль, который потом поставит в ложное положение и Буша, и Горбачева?

Роберт Гейтс, никак не разделявший то, что он называл «горбоцентризмом» в политике США, попросил президента все-таки встретиться с Ельциным. Фриц Эрмарт, председатель Национального совета по разведке, поддержал это предложение. Эрмарт не считал, что Горбачев долго продержится в политике и что он действительно вступил на путь радикальных реформ; к тому же на него произвело впечатление возвращение Ельцина на политическую арену. Он сказал Кондолизе Райс, что Ельцин, возможно, эксцентричен и самоуверен, но он выказывает большое мужество — куда большее, чем Горбачев, выступая по тем же позициям, какие должны поддерживать и Соединенные Штаты.

Скоукрофт согласился, что надо бы устроить неприметную встречу между Ельциным и Бушем. В 1975 году, когда Скоукрофт был советником президента по национальной безопасности, Джералду Форду пришлось решать, следует ли ему встречаться с Александром Солженицыным, Нобелевским лауреатом, писателем, изгнанным из Советского Союза в предшествующий год. Генри Киссинджер, бывший тогда госсекретарем, заявил, что Форду «не выгодно» принимать столь видного критика Кремля, и Форд с ним согласился. К возмущению многих консерваторов, Солженицына не впускали в Белый дом.

Теперь Скоукрофт напомнил своим помощникам, как они с Фордом «обожглись» тогда на Солженицыне. Не желая ставить себя и Буша в такое же положение с Ельциным, Скоукрофт попросил Блэкуилла и Райс придумать форму встречи, которая всех бы удовлетворила. Они предложили Скоукрофту принять гостя в угловом кабинете западного крыла. Поскольку Ельцин был просто членом парламента, президент не обязан уделять ему время — Буш и Куэйл могут порознь просто «заглянуть» туда, так что потом не будет ни оповещения в печати о приеме, ни серьезных разговоров на эту тему.