Заговор Горбачева и Ельцина: кто стоял за хозяевами Кремля?

Поэтому охрана собиралась спасать Президента. Я знал, что Коржаков придумывает один вариант за другим и отрабатывает каждый, пытаясь найти самый нужный… Например, я узнал, что он заказал для меня в гримерной театра на Таганке бороду, парик, усы…

…И внутри, и вокруг Белого дома у многих нервы не выдерживали. А кто-то просто не умел себя вести в подобной ситуации или не знал — как нужно. Были истерики. Было довольно много пьяных… Вообще любая толпа — вещь обоюдоострая. Мы пытались ею управлять, но не все ведь было нам подвластно. Я это понимал, и каждая минута ожидания давила на меня, как стопудовая гиря»[405].

Так, сидя за накрытым, ломившимся от коньячно-водочных бутылок, столом коротали эту последнюю ночь в Белом доме Ельцин со своими приближенными. Там, кстати, сидел Юрий Лужков со своей беременной женой.

Пропустили по рюмочке-другой. Вскоре от этого разомлел Гавриил Попов, пришлось дюжим молодцам подымать его наверх. А уборщица жаловалась, что с трудом отмыла помещение после визита Гавриила Харитоновича.

В Кремле обстановка была похожей. Не зря ведь руки дрожали у Янаева на пресс-конференции. И не только у него. Нервы не выдерживали, и гэкачеписты принимали «наркомовскую норму». Тем более что между ними начался раздор. Поздно вечером 19 августа Бакланов сел писать заявление Янаеву. В связи с неспособностью ГКЧП стабилизировать ситуацию в стране он считал свое дальнейшее участие в его работе нецелесообразным. Не дописав заявление до конца, пошел к Янаеву объясняться лично.

Не в своей тарелке чувствовал себя Язов, но к бутылке не прибегал, держался внешне спокойно, уверенно. На его стол ложились все новые и новые доклады из частей, округов.

Штаб ЗакВО информировал, что на территории округа распространяли тексты указов Ельцина, в то же время нет руководящих документов ГКЧП.

Решительных действий требовал командующий Приволжско-Уральским военным округом генерал-полковник А. Макашов, командиры ряда соединений, частей… Так, генерал-полковник А. Макашов 20 августа дал Язову такую шифровку: «Военный округ и войска Приволжско-Уральского военного округа, верные патриотическом долгу перед родиной, приветствуют и поддерживают действия Комитета.

Одновременно обеспокоены нерешительностью по отношению к Ельцину и его окружению.

Промедление смерти подобно»[406].

Знакомясь с сообщениями, маршал испытывал двойственные чувства. Вроде бы ждать у моря погоды негоже. Но что делать? быть решительнее, попытаться разогнать людей — неизбежны жертвы. Он видел: именно вокруг Ельцина группируются основные силы, противодействующие ГКЧП. Именно там эпицентр событий…

Крючков и Шенин переговорили с руководителями всех союзных республик, многих краев и областей. Их действия в основном поддержали. Одобрительно отозвались Назарбаев (Казахстан), Дементей (Белоруссия), Кравчук (Украина). Последний, кстати, даже сказал Крючкову, что он не исключает возможности введения чрезвычайных мер в западных областях республики, где обстановку считал настораживающей. В нормальном русле протекала жизнь в Ленинграде. Собчак же просто выжидал и, когда чаша весов пошла в сторону Ельцина, проявил завидную активность. Во всем Союзе не остановилось ни одно предприятие, ни один трудовой коллектив не вышел на митинг.

И Ельцин, и его сподвижники не раз писали и говорили о якобы планировавшемся штурме. Однако следствие и суд по делу ГКЧП подтвердили: вопрос о штурме Белого дома ни разу не обсуждался на заседаниях ГКЧП, никто этого вопроса даже не поднимал. На самом деле это не совсем так.

Тот же бравый генерал Лебедь, который покинул «свой пост» по охране Ельцина (фактически он был послан не Ельцина охранять в Белом доме, а Белый дом от окружавших его «ельцинистов». — А. К.), возвращается в Генштаб и сразу же садится чертить план захвата Белого дома, благо систему укреплений он видел собственными глазами. Согласно этому плану, фасад и правую часть здания должны были захватывать солдаты дивизии имени Дзержинского под прикрытием «Альфы», левую и тыльную — тульские десантники: то есть те самые защитники демократии, перешедшие якобы на сторону восставшего народа.

План Лебедя был мгновенно одобрен генералом Ачаловым и направлен на согласование в МВД. Ну а то, что не суждено ему было сбыться, вопрос — не к Лебедю, и уж тем более не к Грачеву…

Нет никаких сомнений: если бы ГКЧП решилось брать штурмом Белый дом, оплот демократии был повержен бы в считанные минуты, и тот же свободолюбивый Грачев стремглав встрепенулся, еще б и орден получил — за героизм и усердие.

«Один залп из БТРов — и вся начинка здания заполыхает, все ваши герои попрыгают из окон», — без обиняков заявлял тогда Ельцину генерал Лебедь.

Примерно то же говорит и руководивший обороной здания, генерал Кобец:

«Как военный человек, я понимал, что против профессионалов, несмотря на то что у нас активных штыков человек пятьсот было, нас хватит максимум на несколько минут».