Заговор Грааля

На ужин Коттен открыла банку с компотом и бутылку пива. Она уселась на табурет. Классный ужин, подумала она, потягивая «Бадвайзер».

Потом ветер усилился, и она подбросила дров в камин — снег царапал стекло, будто гвозди. Она подумала о Торнтоне и Ванессе — бывшем любовнике и подруге.

Убиты.

Ее мир взорвался. Из всех, кому она доверяла, остался только Джон. И возможно, она и его жизнь подвергает опасности.

Старая хижина стонала под порывами ветра, деревья скрипели, словно корабли в шторм. Лежа на диване, она смотрела в огонь, пока не заснула.

Коттен снилась музыка — она гремела, перекрывая шум ветра. И еще смех. Крики и пение. Девушку подхватила и понесла волна тел.

Вдруг повеяло запахом горящих свечей и ладана. Голоса молящихся гудели как пчелы. На щеке она почувствовала горячее дыхание, губы что-то зашептали в ухо.

Geh el crip ds adgt quash. Только ты можешь остановить…

Коттен подскочила. Пытаясь стряхнуть сон, она отбросила волосы назад и уставилась на догорающие угли.

Но ее разбудило что-то еще, не только слова старой жрицы. Тяжелый удар в дверь.

Выглянув в окно, она увидела белые хлопья в лучах оранжевого света из окон. Чуть поодаль стояла засыпанная снегом машина.

Коттен приоткрыла дверь, и внутрь ворвался ледяной ветер. В полоске света из двери она увидела едва заметные следы на крыльце. Это она их оставила несколько часов назад, или следы свежие? Неужели ее уже нашли?

Коттен захлопнула дверь, заперла замок, накинула цепочку. Она пошла от окна к окну, проверяя задвижки. Удостоверившись, что дом заперт, снова стала разжигать огонь, пока он наконец не затрещал, заглушая стоны бури.

Одну за другой она погасила все лампы и стала ходить, высматривая чужаков за шторами и ставнями. Но в темноте лишь метался снег и качались ветви деревьев.

Коттен посмотрела на часы: три ночи. До рассвета еще далеко.

В верхнем ящике шкафа в спальне она нашла старый пистолет и патроны. Зарядив его, вернулась к дивану, села, положила оружие рядом и стала смотреть на дверь. Ожидая. Настороже.

МАГНОЛИЯ

Синклер сидел в зале для видеосвязи в своем поместье. Он смотрел на темные экраны еще долго после того, как с них исчезли лица Хранителей. Он запрокинул голову — устал от бесконечных требований, которые ему предъявляют. Теперь, с началом заключительного этапа, приходится связываться с Хранителями чуть ли не каждый день. Старика нужно ублажать — и при этом не отставать от расписания. К тому же именно он, Синклер, отвечает за самые сложные задачи: начиная с того, чтобы достать Чашу, и заканчивая научными мероприятиями. Иногда ему казалось, что его преданность проекту не ценят, не уважают, как следовало бы.

А еще этот Уингейт напортачил с проклятой Коттен Стоун. О чем, к дьяволу, Уингейт думал, когда нанял кого-то убить девку? Уингейт не умеет справляться с трудностями, это стало очевидно. И уж точно не может делать, что ему говорят.

Краем глаза Синклер заметил Бена Гирхарта.

— Входи.

— Ну как все прошло? — спросил помощник.

— Отлично, — сказал Синклер. Свои мысли насчет видеоконференции он держал при себе. Он крутанулся в кресле и посмотрел на герб над столом — крест тамплиеров и цветок шиповника. — Мы уже так близко, Бен. Столько приготовлений, столько работы — и все вот-вот окупится.

Гирхарт кивнул, но Синклер заметил, что у него еще что-то на уме.

— В чем дело? — спросил он.

— Чарлз… он здесь. Я видел его на лужайке.

— Вот дерьмо, — Синклер закрыл глаза и сжал переносицу пальцами. Сейчас это совсем ни к чему.

* * *

Пожилой джентльмен, как всегда сдержанный и спокойный, сидел на застекленной террасе в плетеном кресле с высокой спинкой.

— Добрый день, — поздоровался Синклер. — Какой сюрприз. Я не знал, что вы приедете. — Он шагнул на террасу. — Я твлько что закончил очередной сеанс видеосвязи, рассказывал Хранителям новости.

— Технология — это просто невероятно, Чарлз. Она меня изумляет.

Синклер подошел к скамье и сел. Кажется, он понял, что хочет обсудить старик.

— Проект движется по плану, все хорошо, — произнес он, не дожидаясь вопроса.

— Приятно слышать. Видите ли, Чарлз, у меня сложилось впечатление, что кое-что все-таки не уладилось. Все эти мелочи могут казаться весьма назойливыми. Впрочем, «назойливыми» — неподходящее слово. Лучше сказать — коварными.

Синклер поправил галстук. Внезапно показалось, словно что-то давит ему на горло — как будто чьи-то руки схватили его за глотку и сжимают, медленно-медленно.

— Наш добрый кардинал послушно привез Чашу, как и планировалось, — сказал он. — Януччи повел себя превосходно, как мы и ожидали.

Лицо старика окаменело.

— В Ватикане знают, что он произвел подмену. У Синклера внутри все сжалось.

— Мы предвидели, что они об этом догадаются. Но в новостях ничего не было.

— И не будет. Церковь не рискнет признать, что ее предал собственный служитель. Они не станут болтать, выметать сор из избы, но я ожидаю, что через несколько дней объявят об отставке Януччи. И это весьма кстати для нас.