Заговор графа Милорадовича

Казалось бы, при таких распорядках состоятельным крестьянам следовало бы откупиться от помещика на волю. Действительно, некоторые и пытались это сделать, но без всякого успеха. Один крестьянин нашей слободы, очень богатый, у которого было семь сыновей, предлагал помещику 160 000 руб., чтобы он отпустил его с семейством на волю. Помещик не согласился. Когда через год у меня родилась дочь, то отец мой вздумал выкупить ее за 10 000 руб. Помещик отказал. Какая же могла быть этому причина? Рассказывали так: один из крестьян нашего господина, некто Прохоров [— основатель знаменитой Прохоровской мануфактуры] имел в деревне небольшой дом и на незначительную сумму торговал в Москве красным товаром. Торговля его была незавидная. Он ходил в овчином тулупе и вообще казался человеком небогатым. В 1815 г. Прохоров предложил своему господину отпустить его на волю за небольшую сумму, с тем, что эти деньги будут вносить за него, будто бы, московские купцы. Барин изъявил на то согласие. После того Прохоров купил в Москве большой каменный дом, отделал его и тут же построил обширную фабрику. Раз как-то этот Прохоров встретился в Москве с своим бывшим господином и пригласил его к себе в гости. Барин пришел и не мало дивился, смотря на прекрасный дом и фабрику Прохорова; очень сожалел, что отпустил от себя такого человека и дал себе слово впредь никого из своих крестьян не отпускать на свободу. Так и делал», — вот она, Россия!..

Чтобы эта длинная цитата стала понятней, укажем, что в те времена жалование провинциального мелкого чиновника (нередко — дворянина) обычно составляло от 4 до 10 рублей в месяц, и на эти деньги при собственном домике и огородике можно было содержать семью отнюдь не впроголодь, даже не имея никаких крепостных.

В отличие от не названного по имени владельца Прохорова и Карпова, некоторые другие не были столь корыстолюбивы и завистливы. Например, как-то к отцу великого революционера Н.П.Огарева явились крепостные принадлежавшего ему села Беломута с предложением отпустить их на волю за баснословную сумму. Один из них давал только за собственный выкуп 100 000 рублей серебром. Но барин брезгливо отказался от денег и предпочел оставить крестьян себе, гордясь тем, что среди его подданных есть и миллионеры. Вот это — подлинное дворянское благородство! Ниже мы покажем, что сам Огарев по части благородства не слишком уступал собственному отцу.

Некоторым миллионерам повезло — тому же Прохорову или С.В.Морозову. Последний, начав карьеру рядовым ткачем, основал свою фабрику еще в 1797 году, а в 1820 году уговорил своего владельца отпустить его на волю «всего» за 17 тысяч рублей. До 1861 года и Шереметевы постепенно выпустили на волю более пятидесяти капиталистов, получив за каждого по 20 тысяч рублей выкупа в среднем — итого больше миллиона. Но иным предпринимателям пришлось ждать свободы вплоть до 1861 года.

Один из таковых, хлебный торговец П.А.Мартьянов, накануне 1861 года был полностью разорен своим владельцем — графом Гурьевым. Отказавшись от мысли восстановить свое дело, Мартьянов уехал в 1861 году в Лондон и примкнул к Герцену и Огареву. Разочаровавшись и в них, Мартьянов вернулся в 1863 году в Россию, но за свои статьи в «Колоколе» был присужден к каторге; заболев на этапе, умер в 1865 году в Иркутске.

Разумеется, судьбы миллионов обычных крепостных — отнюдь не миллионеров! — были не лучше, но именно трагедии самого активного и предприимчивого слоя русского народа наиболее ярко характеризуют чудовищность тогдашнего положения народных масс…

Вернемся, однако, к Екатерине и ее парламенту.