Заговор Холокоста: Международная политика геноцида

В мае 1944 года функционеры британского МИДа и вашингтонского Госдепа, те самые люди, что сделали все возможное для «спасения» еврейских беженцев из Румынии, были шокированы неожиданным предложением германской стороны. После поражения под Сталинградом и гибелью 6-й армии среди немецких военных преступников царило беспокойство. Одним из тех, кто больше всех боялся возможной ответственности, был Генрих Гиммлер. Он был вторым после Гитлера человеком в Германии, занимая целый ряд постов: начальник подразделений СС, Гестапо и всех полицейских служб, министр внутренней безопасности. Эйхман был гораздо ниже Гиммлера на карьерной лестнице, однако он вплотную занимался «окончательным решением еврейского вопроса».

В мае 1944 года через Эйхмана Союзники получили сенсационное предложение. На тот момент венгерские евреи уже были собраны в специальных лагерях и все было готово к депортации. 25 апреля 1944 года Эйхман сообщил Иоэлю Бранду – одному из лидеров венгерского еврейства, члену Комитета помощи и спасения, – о том, что немцы готовы обменять миллион евреев на ряд товаров, а именно: 2 миллиона брусков мыла, 800 тонн кофе, 200 тонн чая, а также, и это было самым серьезным пунктом, 10 тысяч грузовых автомобилей. Чтобы облегчить США и Великобритании принятие решения, немцы гарантировали, что будут использовать эти грузовики только на восточном фронте[95]. Бранда попросили передать это предложение Союзникам.

19 мая Бранд в сопровождении некоего Крошча по кличке Бэнди (загадочный персонаж, выполнявший для немцев некоторые грязные поручения) сел в небольшой немецкий самолет и отправился в Стамбул. Там он немедленно вышел на связь с послами Сионистской организации, и через несколько часов эта информация была передана в Лондон и Вашингтон.

Первой реакцией Госдепартамента и британского МИДа было сомнение. Насколько серьезной фигурой был Бранд? Если то, что он сообщает, верно, то от кого исходит данное предложение – от какого-нибудь спятившего чиновника среднего звена или из верхних эшелонов власти? Скоро эти сомнения были развеяны. В своих интервью Бранд выражал мнение, что пункт о 10 тысячах грузовиков открыт для обсуждения. Иногда упоминались и другие товары; Лоренс А. Штейнхардт, американский посол в Турции, называл еще один товар в дополнение к упомянутым – какао.

Как бы то ни было, сотрудники Министерства иностранных дел и Госдепартамента уже заблокировали столько операций по спасению, что просто не могли позволить осуществиться этой сделке. Снова зазвучали уже привычные оправдания, такие как отсутствие транспорта и мест для расселения. Лорд Мойн, услышав о предложении немцев, воскликнул: «Спасти миллион евреев? Что мы с ними будем делать? Куда мы их денем?»[96]

Приводились и другие соображения. Передача грузовиков врагу, с которым ты пребываешь в состоянии войны, требовала недюжинного мужества. Оговорка, что грузовики будут использоваться только на восточном фронте, мало улучшала ситуацию: таким способом немцы вбивали клин между западными Союзниками и Советским Союзом.

Звучало и вполне оправданное подозрение, что сделка преследовала только одну цель – начать переговоры с Союзниками и постепенно перейти к идее сепаратного мира. Тем не менее, все это не отменяло того факта, что немцы отчаянно нуждались в товарах и переговорах, чтобы хотя бы замедлить процесс истребления. К тому моменту массовые убийства достигли своего пика: только из Венгрии в Освенцим ежедневно депортировалось 12 тысяч евреев. Посол Штейнхардт рекомендовал продолжить переговоры[97].

Принцип Брекинриджа Лонга – «затягивать, затягивать, затягивать» – в данном случае был бесполезен, поскольку затянуть убийство 12 тысяч человек в день не представлялось возможным. Поскольку конец войны был близок, сделка могла сохранить жизнь большинству тех, кого иначе просто депортировали бы.

Между тем англичане стремились показать немцам предельно четко, что ни о каком обмене людей на товары не может быть и речи.

Во-первых, они заманили Бранда из нейтральной Турции в Сирию, подконтрольную Великобритании, а именно в Алеппо. Там его арестовали. Из Алеппо Бранда доставили в каирскую штаб-квартиру лорда Мойна, служившую своего рода координационным центром антисемитских проектов. Еврейские организации просили англичан освободить Бранда и отправить его обратно с ответом или без, поскольку его длительное задержание показывало немцам, что Союзники не хотят переговоров на эту тему. Но это было именно то, чего Союзники и добивались. Бранд умолял англичан дать ему вернуться: подобная грубость в ответ на предложение немцев могла стоить дополнительных жизней, в частности словацких евреев, большинство которых пока еще не депортировали.

Американский совет по военным беженцам попросил Великобританию отослать Бранда обратно, чтобы немцы не подумали, что переговоры заранее обречены на провал. Члены комитета госсекретарь Моргентау и Джон Пеле получили согласие президента Рузвельта[98].