Заговор королевы

— Ты боишься похищения джелозо? — сказал Кричтон. — Ты говоришь, что, по рассказам стражи, на башню Руджиери напала толпа вооруженных людей, которые требовали, чтобы ее им отдали? Затруднения умножаются, и однако же, я надеюсь справиться с ними. Где маска?

— Его так же трудно отличить в толпе, которая там движется, как отыскать нужное домино на карнавале. Никто не заметил его прихода, и никто, сколько мне известно, не видел его исчезновения. Что касается меня, — добавил Шико, — я полагаю, что он исчез тем же способом, как обыкновенно исчезает другое черное существо. На вашем месте, прежде чем скрестить шпагу с ним завтра утром, я бы попросил какого-либо благочестивого священника освятить ее или надел бы под платье образ или ладанку с изображением Христа.

— Фи! — сказал Кричтон. — Этот враг из плоти и крови. Но возвратись в залу пиршества и объясни свое отсутствие его величеству как можно убедительнее. Я скоро сам явлюсь туда.

— Об этом не беспокойтесь, я уклонюсь от его расспросов, но когда вы вернетесь на праздник? Не забудьте, что я вам передал о милостивых намерениях Екатерины на ваш счет.

— Не забуду и много тебе обязан за твое усердие.

— Для чего вы пренебрегли противоядием Маргариты? Оно может вам пригодиться.

— Теперь не время каяться в моей оплошности. Надо принять свои меры предосторожности. Впрочем, у меня иные намерения…

И, не окончив фразы, Кричтон выбежал из залы.

Шико с минуту следил за ним глазами и покачал головой. "Черт возьми, — прошептал он, — Кричтон решительно помешался, как я это предвидел. Никогда не выходит ничего хорошего из ухаживаний за двумя женщинами разом, в особенности если одна из них имеет честь быть королевой. Но, не довольствуясь этим, смельчак этот навязывает себе еще и третью. Желаю ему счастья. Но если он выйдет из всего этого невредимым и избежит отравы Екатерины, то вполне заслужит звание несравненного Кричтона.

Corbleu! Никогда не видел я ничего подобного яростной ревности, которую только что выплеснула наша королева Наваррская, никогда с тех пор, как де Боле в припадке подобной же ревности пожирал на моих глазах перья своей шляпы, а Клермон Амбуаз разбил об лоб своей возлюбленной бутылку с чернилами, которыми она писала записочку своему более счастливому любовнику. А все же ее ревность бессмысленна. У нее уже было столько любовников, что их хватило бы на Изабеллу Баварскую и Маргариту Бургундскую".

И Шико направился в бальную залу, напевая сатирические стишки про непостоянство королевы Наваррской.

Едва прошло несколько минут, как Екатерина Медичи и королева Наваррская уже выходили из молельни. Лицо последней было покрыто смертельной бледностью и имело выражение, совершенно ему несвойственное. Екатерина была по обыкновению холодна и величественна.

— Разве необходимо, чтобы это совершилось, матушка? — спросила Маргарита разбитым голосом.

— Необходимо! — отвечала Екатерина настойчиво. — Генрих, по своему обыкновению, продлит оргию до утра. В течение этого времени напиток произведет свое действие. Но если он останется жив, Моревер и его помощники, которые будут поджидать Кричтона при его выходе из Лувра, докончат это дело. Не отступай от своей задачи. От этого зависит наша честь.

Королевы расстались. Екатерина присоединилась к своей свите и направилась к входной зале. Маргарита непроизвольно направилась в большую залу. Продвигаясь вперед, Екатерина увидела маску, отделившуюся от толпы при ее приближении. Она походила фигурой на противника Кричтона, перья и черный плащ были такие же, как у незнакомца. Екатерина остановилась, остановилась и маска.

"Это он!" — подумала королева-мать.

И она послала одного из своих пажей с приказом приблизиться.

— Что прикажете, ваше величество? — спросила маска, подходя с глубоким поклоном и обращаясь к Екатерине на итальянском языке.

"Я не ошиблась, — подумала Екатерина, — это его голос".

— Я позвала вас, сеньор, — сказала она ласковым и любезным тоном, говоря также по-итальянски, — чтобы выразить вам до вашего ухода с празднества мою живейшую благодарность за важную услугу, вами мне оказанную. Будьте уверены, сеньор, что я не забуду вашего усердия. Мы благодарны и, слава Богу, не лишены возможности награждать.

— Если бы вашему величеству было известно свойство оказанной мной услуги, вы бы нашли, что она едва заслуживает благодарности, — отвечала маска.

— Разве вы так низко цените вашего противника? — спросила Екатерина.

— Я уверен в победе, — отвечала маска.

— Кричтон льстит себя такой же надеждой, — отвечала королева-мать, — но не с такой уверенностью в успехе. Бог войны, мы убеждены в этом, дарует вам победу и победит вашего врага.

— Аминь! — отвечала маска.

— Отойдите, господа, — приказала Екатерина своей свите. — Я имею нечто более важное сообщить вам, сеньор, — добавила она таинственно.

— Относительно джелозо? — спросила с беспокойством маска. — Говорите, сударыня, умоляю вас.