Заговор королевы (Оформление Н. Лазинской)

— Ах! Если бы это был, однако, Бурбон, — сказала ла Ребур, к которой внезапно вернулось все ее оживление.

— Кто бы это ни был, — заметила Ториньи, — это бесспорно первый рыцарь на турнире, не исключая и шевалье Кричтона.

— Не произносите при мне имя этого изменника, — сказала Маргарита Валуа, внимание которой было привлечено этим случайным упоминанием ее любовника.

— Наш незнакомый рыцарь, кажется, ищет даму, у которой он мог бы просить залог, — предположила жена маршала.

— И он так походит на герцога Гиза, что вы не в состоянии отказать ему, — произнесла Ториньи.

— Его взгляды обращены на ла Ребур, — заметила ла Фоссез. — Смотрите, он делает знак.

— Мне! — вскричала ла Ребур, краснея до корней волос. — Нет, — произнесла она с глубочайшим разочарованием, — это ее величеству.

— Разве вы не видите надписи и девиза на его щите? Это, очевидно, новый искатель милости королевы. Ваше величество, — продолжала хитрая флорентийка вполголоса, — вот вам отличный случай отомстить вашему неверному любовнику.

— Вы забываете, с кем вы говорите, моя милая, — сказала Маргарита, напрасно стараясь скрыть свое волнение под маской нетерпения. — Еще раз я запрещаю вам говорить о нем.

— Как вам угодно, ваше величество, — сухо отвечала Ториньи.

В эту минуту на галерее появился паж и, подойдя к Маргарите, преклонил перед ней колени.

— Спутник барона Росни, — сказал он, — просит ваше величество дать ему залог, чтобы он мог переломить в вашу честь копье с шевалье Кричтоном.

— С Кричтоном? — вскричала Маргарита, поднимаясь.

— Видите, я была права, — сказала Ториньи. Но, заметив странную перемену в лице королевы, она умерила свою живость. «Она отомстит своему любовнику, — подумала флорентийка, — это лицо напомнило мне ту ночь, когда Гильом дю-Пра, околдованный ее ласками, заставил навсегда умолкнуть ядовитый язык ее врага дю Гау.»

— Этот рыцарь, ты говоришь, спутник барона Росни? — спросила Маргарита с рассеянным видом.

— Его брат по оружию, — отвечал паж.

— Он получит залог из наших рук, — сказала королева после минутного молчания.

— Этим он будет еще драгоценнее моему господину, — сказал паж, — удостоенный внимания такой прекрасной королевы, мой господин может быть уверен в успехе на арене.

— Клянусь честью, ты рано научился своему ремеслу, мой красавец, — сказала, улыбаясь, Ториньи.

— Пусть твой господин ждет нас в комнате под этой галереей, — ответила Маргарита пажу. — Ториньи и ла Ребур, вы будете нас сопровождать.

Паж поднялся и вышел.

— Одно слово, ваше величество, — сказала, подходя, Эклермонда.

— Извините, мадемуазель, — прервала ее высокомерно Маргарита, — мы намереваемся идти.

С этими словами она вышла из галереи в сопровождении своих спутниц.

Осмотрев весь балкон, наполненный красавицами, и послав пажа к Маргарите, Генрих Наваррский пришпорил лошадь и поскакал к павильону Кричтона, перед которым на алебарде, глубоко воткнутой в землю, висел щит шотландца.

Схватив копье из рук своего оруженосца, король ударил им в щит с такой силой, что щит и алебарда повалились на землю.

Лошадь, испуганная звоном упавшего оружия, начала брыкаться и становиться на дыбы.

— Черт возьми! — пробормотал Генрих, вонзая шпоры в бока животного. — Она дрожит при звуке оружия, как жеребенок перед кнутом. Я подозреваю, что этот араб не принесет мне большой пользы на турнире. Должно быть, мой старый советник Росни с умыслом заставил меня бросить мою старую лошадь, которую не испугал бы и выстрел из пушки, и взять этого бешеного араба только потому, что он красивей. Он думает, что неудача заставит меня в будущем больше слушаться его мудрых советов. Ну да еще увидим, удастся ли его блестящая идея. Во всяком случае, я не хочу доставлять ему удовольствия радоваться при виде моих затруднений. Я преодолевал и не такие препятствия, — что там преодолевал! — даже обращал их иногда в свою пользу! Безопасное предприятие не имеет никакой цены. «Innia virtuti nulla est via» всегда было моим девизом.

Ну же! Смотри! Ты несешь Цезаря и его счастье! Поедем, взглянем на залог нашей дамы, — прибавил он, направляясь к галерее.

— Ее величество даст вам залог лично, — сказал паж, выходя навстречу Бурбону.

— Вот и отлично! — вскричал король. — Этого-то я и хотел.

С этими словами он спрыгнул на землю и, бросив поводья оруженосцу, вошел в галерею.

— Сюда, рыцарь, — сказал ему встретивший его у входа придворный. — Ее величество даст вам аудиенцию в этой комнате.

Портьера, закрывавшая вход, была отдернута, и Генрих увидел себя лицом к лицу со своей женой.

Генрих Бурбон не имел привычки смущаться в присутствии дам, но на этот раз его положение было так странно, что он слегка был смущен и поэтому не без удовольствия заметил, что королева была не одна. Но Маргарита, не подозревая даже, кто стоит перед ней, не имела причин избегать разговора наедине и поэтому тотчас же выслала своих обеих спутниц.