Заговор Людвига

Цоллер подошел к портрету Людвига, висевшему между двумя стеллажами, и снял его со стены. За портретом оказался сейф. Хозяин старательно ввел код и достал из сейфа сверток, который с благоговейным трепетом положил на стол.

Стивен не сразу сообразил, что перед ним потрепанный летний плащ. На уровне лопаток были видны два небольших отверстия, черных по краям. Всюду остались пятна крови.

– Плащ Людвига, – прошептал Цоллер. – Этот плащ был на короле в ночь его смерти.

Сара просунула палец в одно из отверстий.

– Похоже, действительно от пуль, – проговорила она и повернулась к Цоллеру. – Но откуда вам известно, что именно этот плащ был на короле в час его смерти? Он мог принадлежать кому угодно.

Цоллер быстро помотал головой.

– Плащ остался от покойной графини. Еще в пятидесятые годы она не без оснований утверждала, что плащ принадлежал королю. Сама она была уверена, что Людвига застрелили, а плащ подменили еще на месте преступления.

– А что стало с этой графиней? – спросил Стивен.

– Погибла при пожаре, причины которого так и не раскрыты. Плащ, к счастью, удалось спасти.

Сара нахмурилась.

– Вы и вправду считаете, что ее убили, потому что она знала правду о смерти Людвига?

– Ничего я не считаю, – дядя Лу пожал плечами. – И все-таки предпочел бы не распространяться о том, что плащ теперь у меня.

– Но какое отношение это имеет к дневнику Марота? – нетерпеливо спросил Стивен.

– Не спешите, – проворчал Цоллер. – Сейчас сами все поймете.

Он снова подошел к сейфу и в этот раз вернулся с тремя рисунками, наклеенными на картонки. Рисунки были старыми и в пятнах, Стивен заметил на них водяные разводы.

– Эти наброски принадлежат перу портретиста Германа Каульбаха. Он часто работал по заказу Людвига Второго, – пояснил Цоллер и показал мясистым пальцем на два рисунка. – На этих двух изображены лейб-медик Макс Шляйс фон Лёвенфельд и конюх Рихард Хорниг. Есть сведения, что в ту самую ночь они вместе с Маротом и Каульбахом были на Штарнбергском озере. Наброски сделаны в большой спешке и в дождь. Вероятно, в тот проклятый день тринадцатого июня тысяча восемьсот восемьдесят шестого года. Человека на третьем рисунке вы сами узнаете.

Цоллер выдержал паузу. Стивен и Сара взглянули на портрет: тучный мужчина в возрасте, с бородой. Веки были опущены, рот раскрыт в беззвучном крике. С левого уголка рта стекала темная кровь.

Это, без сомнения, было лицо Людвига II.

– Кое-кто утверждает, что Каульбах сделал свой набросок через несколько минут после смерти Людвига, – продолжил тихим голосом дядя Лу. – При этом присутствовали Лёвенфельд и Марот. Они, можно сказать, были первыми свидетелями. Позднее ассистент лейб-медика заговорил об убийстве, как и конюх Хорниг. А Лёвенфельда заставили замолчать… – Он глубоко вздохнул. – До сих пор у меня не было этому доказательств. Но вот являетесь вы с этим дневником…

– Вы можете объяснить, почему дядя Пауль расстался с жизнью из-за этой шкатулки? – спросила Сара. – Похоже, что и через сотню лет этот дневник кого-то очень интересует.

Цоллер почесал небритую щеку и посмотрел в потолок.

– Давайте подумаем. Быть может, какой-нибудь ученый захотел присвоить себе славу? А может, и Виттельсбахи… Значительная часть королевского архива до сих пор под замком. Они тщательно следят за тем, чтобы смерть Людвига и дальше оставалась тайной.

– По-вашему, они способны на убийство? – спросил с недоверием Стивен.

Цоллер помотал головой:

– Сомневаюсь. Хотя Виттельсбахи были бы не прочь узнать, что написано в книге. Они на протяжении десятилетий всячески препятствуют расследованиям. Будь у нас возможность вскрыть усыпальницу Людвига в церкви Святого Михаила и обследовать тело, причины смерти стали бы известны. – Он тяжело вздохнул. – Но с тем же успехом можно требовать продажи Нойшванштайна японцам. Когда речь заходит о Людвиге, Виттельсбахи неумолимы.

– А что насчет Хранителей? – спросила вдруг Сара. – Могут они стоять за всем этим?

Цоллер засмеялся так, что щеки его затряслись, как у толстого пса.

– Эти сумасшедшие? Последний раз, когда я о них слышал, они хотели переименовать Принцрегентштрассе в Принцребеллештрассе[22]. Кроме того, они требуют ввести монеты с портретом Людвига, потому что прусский орел им не по душе. – Он подался к Саре. – Вам известно, что, по одной из теорий, эти Хранители – не более чем выдумка кёльнского рекламного агентства? Интересная мысль, кстати.

Стивен хотел было рассказать Цоллеру, что эти сумасшедшие уже дважды устроили ему засаду, но передумал. Дядя Лу должен был помочь им, и не стоило пугать его без необходимости. Правда, глядя на него, букинист сомневался, что его вообще возможно как-то напугать.

Сара сменила тему.