Заговор маршалов. Британская разведка против СССР

Этот пассаж вышел явно не из-под пера Бломберга, потому как при сопоставлении всех деталей этой директивы получается, что военный министр нес самую что ни на есть чушь - сначала прямо говорит об агрессии (т.е. что война может начаться путем неожиданных немецких действий против Чехословакии) и тут же добавляет, что для этого еще «должны быть созданы политические и международно-правовые предпосылки». Но где вы видели агрессора, который нуждался бы в создании именно «международно-правовых предпосылок»? В пропагандистском обосновании - да, с этого начинаются все войны, но при чем тут «международно-правовые предпосылки»? Такое могло произойти только под прямым воздействием Гитлера, который, очевидно, довел до сведения своего военного министра суть достигнутых между Шахтом и Лейт-Россом конфиденциальных договоренностей. То есть речь шла именно о тех самых предпосылках политического и международно-правового характера, которые в период 1937 - 1938 гг. должны были, с одной стороны, быть созданы самой Великобританией - за счет провала заговора военных и ослабления военной мощи СССР, завалить также и систему перекрещивавшихся советско-французского и советско-чехословацкого договоров, лишить Прагу даже тени иллюзий на помощь Москвы, и тем сами обеспечить условия для успеха юридического сговора, коим и стал Мюнхенский сговор. С другой - создаться т.н. «объективным путем», т.е. в результате истечения пролонгированного срока действия советско-германского договора о ненападении и нейтралитете от 24 апреля 1926 г., который как раз и истекал в мае 1938 г. (как раз на 22 мая, т.е. на следующий день после истечения срока действия договора, и было назначено военное нападение на Чехословакию; лишь всеобщая мобилизация в этой стране и недвусмысленная готовность СССР прийти на помощь Праге в одностороннем порядке сорвали нападение; именно после этого Чемберлен и ввел в действие свой пресловутый «план Зет»).

А теперь обратим особое внимание вот еще на что. Как уже говорилось, специальный представитель британского премьер-министра Болдуина - сэр Рэнсимен - в конце января 1937 г. в беседе с президентом США Рузвельтом заявил с порога, что Лондон ожидает войны не позднее 1938 г. Но если сами же немцы, т.е. руководимый лично Гитлером военный министр Бломберг своей подписью удостоверяет предположительную возможность войны на Востоке, в первую очередь против Чехословакии, датируя ее письменное высказывание только 24 июня 1937 г., а Рэнсимен об этом же говорит за океаном уже в январе 1937 г., то к какому выводу должен прийти любой непредвзятый исследователь, если: а) между этими событиями факт конфиденциальной встречи Лейт-Росса с Шахтом; б) а после этой встречи происходит разгром верхушки военного заговора в СССР?!

Ведь никогда не привлекало внимания то обстоятельство, что как сама директива, так и особенно выше детально проанализированные пассажи в ее тексте, появились уже через 12 дней после официального сообщения о расстреле Тухачевского и его подельников.

Сговор Лондона с Гитлером состоялся на основе британской схемы: провал заговора военных, в СССР, обвал системы выше неоднократно упоминавшихся договоров между СССР, Францией и Чехословакией, лишение Праги любых шансов на получение помощи Москвы под надуманными предлогами - и путь к Мюнхену открыт. И каждая из сторон пунктуально выполняла взятые на себя обязательства.

Но это всего лишь одна сторона медали, а вот и другая - все вышеизложенное одновременно означает, что до встречи Лейт-Росса с Шахтом в Берлине никто ничего не ведал о заговоре советских военных. То есть нацистская верхушка, включая и самого Гитлера, ничего толком не знала об этом заговоре, иначе сам Гитлер не стал бы заявлять, что он получил вести из России о грядущем перевороте. А столь осведомленный и информированный человек в нацистской иерархии 1937 г., как министр иностранных дел германии Константин фон Нейтрат, не написал бы того, что он написал Шахту в личном письме. Ведь хоть на немецком, хоть на русском языках само построение фразы свидетельствует о том, что фон Нейрат обращается к Шахту, как к лицу не только знающему о факте возможного военного переворота в СССР, но и первым проинформировавшему того же Нейрата (а он, соответственно, Гитлера) об этом факте, и потому, как само собой разумеющееся, в личной переписке с человеком, который сам первым сообщил об этой сногсшибательной новости, Нейрат и позволил себе такие обороты, как «если делам суждено развиваться к установлению абсолютного деспотизма, опирающегося на военных…» (в другом варианте - «совсем другое дело, если ситуация в России будет развиваться в направлении абсолютного деспотизма военных»).