Заговор маршалов. Британская разведка против СССР

Конечно, и Сталин явно мог быть подвержен влиянию инерции традиций. И все же, это беспрецедентное для него упорствование на термине «германский рейхсвер» лишает возможности однозначно списать все только на «инерцию традиций». Из насчитывающихся в тексте стенограммы 22 случаев использования термина «германский рейхсвер» или просто «рейхсвер» 11 фигурируют именно в абзаце, объясняющем суть заговора, а 6 на подступах к нему. Это свидетельствует о том, что Сталин четко показывает, что он прекрасно знает, что именно «реихсверовские» германские генералы являются партнерами заговора Тухачевского, что он отлично понимает то обстоятельство, что это давняя, корнями уходящая еще в догитлеровский период история.

…Небезынтересно в этой связи отметить один явно симптоматичный факт. 11 ноября 1935г. новый германский военный атташе в Москве Эрнст Кестринг отправил в Берлин депешу, в которой сообщил, что во время состоявшейся у него в тот же день беседы с заместителем наркома обороны М.Н. Тухачевским последний «живо интересовался судьбой знакомых ему по прежним контактам немецких офицеров» и, по мнению атташе, «проявил интерес и симпатию к рейхсверу».

Сразу же отметим интересную деталь с этом сообщении: Кестринг прибыл в Москву представлять не рейхсвер, а вермахт Германии, ибо с середины марта 1935 г. вооруженные силы этой страны были переименованы. Естественно, что не знать этого, тем более как военный атташе, он не мог, а потому в его изложении эта деталь приобретает примерно то же значение, каковое двумя годами позже вкладывал Сталин, чрезмерно упорствуя на терминах «германский рейхсвер» и «рейхсвер»…

Именно поэтому он с порога называет заговор термином «военно-политический заговор», более того, совершенно открыто называет его геополитическую суть: блокирование через пораженчество с Германией и Японией. Что и было на самом деле - Тухачевский без какого-либо принуждения собственноручно, подробно, со множеством деталей, выдумать которые костоломы- «интернационалисты», засевшие тогда на Лубянке, не могли, письменно изложил «План поражения». И как бы не хотелось кому-то списать появление этого документа на этих костоломов (типа Рейсса, Кривицкого, Орлова и т.п.), но даже откровенной ложью и подтасовкой фактов им это не удалось.

…Одно время в этих «кругах» было модно глубокомысленно мимоходом замечать, что на 'одном из протоколов допроса Тухачевского были обнаружены бурые пятна, похожие на пятна крови.

Намек понятен - били. Однако эти пятна были обнаружены на третьем экземпляре машинописного текста показаний Тухачевского. Такой был порядок - перепечатывать собственноручные показания особо важных подследственных, тем более по особо важным делам. Совершенно естественно, что ни одному «реабилитатору» и в голову-то не пришла мысль о необходимости проведения анализа этих пятен на предмет установления, во-первых, что это за пятна конкретно и, во-вторых, кому они принадлежат. Но даже если бы и оказалось, что кровь принадлежит Тухачевскому, то и это не означало бы, что его показания из него выбивали силой. Ведь пятна были обнаружены на третьем экземпляре, а не на собственноручно Тухачевским написанных показаниях, тем более что последние написаны ровным, четким почерком (в этом можно легко убедиться, взглянув на фотокопию первой страницы его показаний), с применением всех знаков препинания русского языка. После битья ровного почерка не бывает, не говоря о четкости и ясности изложения, которое интеллектуально точно соответствует уровню самого Тухачевского. Тем более что это все-таки 143 страницы рукописного текста…

Еще в предыдущей главе обращалось внимание на то, что спустя всего лишь 12 дней после публикации официального сообщения о расстреле Тухачевского и его главных под ельников военный министр гитлеровской Германии фельдмаршал Вернер фон Бломберг подписал «Директиву о единой подготовке вермахта к войне». Однако есть немалые основания для того, чтобы выражение «спустя всего лишь 12 дней» изменить на «и только через 12 дней».

С одной стороны, дело в том, что подобные документы - «Директива о единой подготовке к войне» - по определению не рождаются в одночасье и даже за 12 дней: слишком это сложная и многогранная задача - подготовка вооруженных сил любой страны к войне. И не раз доказывавшие свою фанатичную приверженность военному делу немцы, тем более профессиональные военные, никогда такие вопросы с кондачка не решали. У германских военных по сей день остается в большом почете знаменитый девиз незабвенного фон Мольтке: «Erst wagen, dann wagen», т.е. «Сначала взвесить, потом действовать».

Разработка, например, Директивы №21 - она же «План Барбаросса» - заняла полгода: прямой приказ о начале ее разработки Гитлер отдал 20 июля 1940г., а подписал саму директиву только 18 декабря 1940г.

Более того, ни по возрасту (59 лет), ни по жизненному опыту, ни, тем более, в силу профессионального опыта Бломберг абсолютно не был склонен решать такие задачи за день-два и даже за 12 дней.