Заговор Мерлина

Но во время уроков выяснилось, что сегодня вечером король отправляет один из обязательных ритуалов и все дети, у кого есть магические способности, должны там присутствовать. А это значит – мы с Грундо, Алиша, внуки покойного мерлина и еще шестеро.

– Вот зараза! – сказала я.

Я была всерьез расстроена.

Но за ужином кто-то сказал, что мы проведем здесь, в замке Бельмонт, несколько дней. Королю тут понравилось, а отсюда достаточно близко до границы с Уэльсом, чтобы выехать на встречу с валлийским королем, которая должна была состояться через неделю.

Я сказала, что это отрадная новость. Грундо мрачно заметил:

– Ну да, может быть. Вот чем плохо опаздывать: никто тебе ничего не рассказывает.

Про то, какие обязанности нам придется выполнять на обряде, нам тоже никто ничего не рассказал – мы знали только, что обряд начнется на закате, во Внутреннем саду, хотя где это, никто не знал. Мы переоделись в парадные костюмы и пошли следом за остальными в надежде, что уже на месте кто-нибудь объяснит нам, что надо делать. Мы плелись за толпой волшебников в длинных одеяниях и людей в придворных нарядах мимо цветочных клумб и длинной живой изгороди из тиса, а потом по тропинке через лужайку к высокой обветшалой каменной стене, с которой свешивались перистые листья ползучих растений.

– Мне это наверняка не понравится до ужаса, вот увидишь! – сказал Грундо.

Ритуалы ему не по нутру. Думаю, это оттого, что его магические способности выворочены наизнанку. На всяких церемониях у него регулярно кружится голова, и пару раз его ужасно стошнило в самых священных местах силы.

– Ты, главное, не забывай сглатывать! – предупредила я Грундо, когда мы вступили под старую каменную арку ворот.

Внутри все оказалось новым, свежим и совсем другим. За старыми стенами был сад – сад в саду, – замкнутый в отдельной небольшой долинке, и такой же древний и зеленый, как окрестные холмы. Повсюду, куда ни глянь, виднелась старинная каменная кладка – то истертые плиты дорожки, над которыми нависали цветущие кустарники, то одинокие арки рядом с царственными старыми деревьями. Тут были лужайки, казавшиеся еще зеленее, чем лужайки за стеной. И главное, повсюду журчала вода. Странная вода с удивительно свежим запахом, которая бежала по старым, выложенным камнем желобам и с шумом хлестала из каменных отверстий в странные, какие-то кривобокие водоемы или спадала по уступам куда-то за древние стены.

– Как тут здорово! – воскликнула я.

– Пожалуй, я с тобой согласен, – промолвил Грундо. Голос у него был изрядно удивленный.

– Подумать только, у такого человека, как сэр Джеймс, – и такой сад! – добавила я.

Сказать, насколько велик этот Внутренний сад, было непросто. Сюда явилась такая огромная толпа разодетого народа – а между тем всех этих людей было почти незаметно. Сад как будто поглотил их, они исчезли среди ручьев и лужаек, растаяли в тени под деревьями. Такое ощущение, что здесь могло бы вот так же незаметно разместиться и вдвое больше народу.

Но тут за дело взялась Сибилла. Она принялась раздавать пажам охапки свечей.

– Так, возьмите каждый по свече – и вы тоже, ваше величество, – и пусть все, кто может, вызовут пламя и зажгут их. Для тех, кто этого не умеет, свечи зажгут пажи, – распоряжалась она, расхаживая босиком и подоткнув свои бархатные зеленые юбки.

Сибилла подкатила к королю и лично вызвала пламя для его свечи. Мерлин зажег свечу принцу Эдмунду. Я с интересом отметила, что мерлин вернулся. Он теперь выглядел куда менее грустным и ошеломленным. Но по мере того, как вспыхивала одна свеча за другой, отчего дальние уголки сада отступали в синеватую мглу, я обнаружила, что мне происходящее совсем не нравится. Мне казалось, что это место создано для того, чтобы быть сумрачным и таинственным, чтобы его озарял лишь солнечный свет, мягко отражающийся от бегущих вод. А пламя свечей сделало все вокруг чересчур ярким.

Мы с Грундо переглянулись. Ни он, ни я ничего друг другу не сказали, но оба сделали вид, будто нам не удается вызвать пламя. Сибилле было прекрасно известно, что у нас с этим никогда проблем не возникало, и потому мы подались назад, в какие-то кусты, и спрятались за полуобрушившимся куском стены, надеясь, что она про нас забудет.

По счастью, Сибилла все время была занята – слишком занята, чтобы про нас вспомнить. Она всегда очень много суетилась на любых обрядах, но я не помню, чтобы она когда-нибудь двигалась больше, чем в тот раз. Она простирала руки вширь и ввысь, она наклонялась назад, она наклонялась вперед и делала размашистые манящие жесты, она скакала галопом и громко взывала к духу сада, чтобы тот явился и наполнил нас всех жизненной силой. Потом она резко развернулась и, размахивая руками как мельница, направилась к ближайшему месту, где из каменной звериной головы хлестала вода. Там Сибилла схватила стоящий рядом серебряный кубок, подставила его под струю и держала, пока вода не полилась через край. Сибилла воздела кубок к небу, потом поднесла его к губам.

– Ах! – воскликнула она. – Что за могущество в этой воде! Какая в ней сила!