Заговор Мерлина

– Ну ладно, Арианрод. Расскажи, что на самом деле тебя так расстроило.

Я едва не разрыдалась. Но все-таки не разрыдалась, потому что подозревала, что именно это сделала бы моя мама и что дедушка Гвин терпеть этого не мог.

– Ну, если хотите знать, – выпалила я, – у нас в Англии заговор, и большую часть придворных опоили заколдованной водой, и даже короля. И в этом замешан мерлин!

– Я знаю, – сказал дедушка. – Именно поэтому я и попросил тебя приехать сюда, пока равновесие магии не нарушено еще сильнее.

На миг я была совершенно ошеломлена. Потом подумала: «О! Да он волшебник!» И мне сразу полегчало. По тому, как Грундо уставился на дедушку Гвина и как порозовели его щеки, я поняла, что и он подумал то же самое.

– Расскажите мне подробно, – велел нам дедушка, – все до последнего слова, жеста и действия, что вы запомнили.

И мы все рассказали. Времени на это ушло немало, и Грундо рассеянно сжевал еще два куска пирога. Вероятно, он в этом нуждался. Конечно, ему было неприятно описывать то, что делала его мать. Если бы не это, я назвала бы такое обжорство свинством. Дедушка Гвин подался вперед, положив руку на стол между чашек и тарелок, и, казалось, жадно впитывал все, что мы говорили.

– А вы вообще можете помочь? – спросил наконец Грундо.

К нашему жестокому разочарованию, дед медленно покачал головой.

– Увы, нет, – сказал он. – Я вскоре сделаюсь уязвим – это меня весьма возмущает, но ничего не поделаешь, – и в течение некоторого времени не смогу ничего делать напрямую. Вы только что показали мне, как обстоят дела. Но кое-что можешь сделать ты, Арианрод, если только у тебя хватит мужества. Боюсь, бо́льшую часть этого заговора тебе придется распутывать в одиночку. Это не моя магия, мне она не по плечу, а твоя мать никогда бы не смогла заставить себя это сделать. Но если ты думаешь, что ты на это способна, я могу указать тебе путь завтра.

Я молча сидела в этой холодной комнате с высоким потолком и смотрела поверх тарелок и объед ков на его внимательное белое лицо. Грундо, похоже, затаил дыхание.

– Ну… Пожалуй, да, – сказала я, когда по моей спине почти перестали ползать мурашки. – Должен же кто-то сделать хоть что-нибудь.

Оказалось, что дедушка Гвин все-таки умеет улыбаться. Улыбка у него была неожиданно теплая и добрая. Это помогло. Чуть-чуть. На самом деле мне было очень страшно.

Часть 4 Ник

Глава 1

Когда Романов ушел, я снова сел. Неизвестно почему, но я тщательно устроился точно на том же месте, где сидел прежде, привалившись спиной к стене и поставив ноги на отметины от каблуков. Наверное, я хотел, чтобы Арнольд с компанией решили, будто я так и просидел тут все это время. Но на самом деле я ни о чем таком не думал. Меня всего трясло и ужасно хотелось разрыдаться.

Меня охватили обида, паранойя и чистый ужас. Кто-то хотел меня убить! Я все думал: «Но ведь я же сказал этим, из Империи, что не собираюсь становиться императором!» Меня возили туда, в миры Империи, и я подписал все нужные бумаги – вроде как отрекся, – так чтобы императором мог стать мой сводный брат Роб. Чушь какая-то!

А еще меня обидело и напугало то, с каким презрением отнесся ко мне Романов. Да, я эгоист, мне это многие говорили. «Но ведь я работаю над собой! – думал я. – Я забочусь о папе, я действительно очень к нему внимателен!» Но Романов видел меня насквозь, видел, что я чувствую на самом деле. Ну и разумеется, на самом деле я по-прежнему оставался эгоистом, что бы ни делал. Но все равно: ведь я же стараюсь! Это нечестно! И то, что Романов презирает меня за невежество – это тоже нечестно! Я ведь и над этим работаю. Я перечитал все книжки по магии, какие только мог раздобыть, я пытаюсь проникнуть в другие миры и всеми доступными мне способами стараюсь убедить тех людей, что командуют магидами – их почему-то называют «Верховная Палата», – чтобы мне разрешили учиться на магида. Я же не виноват, что мне не разрешают!

Потом я подумал о самом Романове. Проживи я хоть тысячу лет, мне не встретить другого настолько же могущественного человека. Его мощь была сокрушительной. Я встречал довольно много магидов, но теперь даже они казались серенькими колдунишками по сравнению с Романовым. Это было потрясающе. Просто нечестно, что человек может быть настолько могуч. Как лезвие бритвы, как удар молнии. Это пробрало меня до костей.

И большие кошки тоже. Когда я обнаружил, что они настоящие…

«Спокойно! – подумал я. – Это сон. В дурных снах ты не раз попадал в серьезные неприятности и каждый раз как-то выпутывался. Это просто кошмар».

После этого я почувствовал себя куда лучше. Я поднял голову и увидел, что оранжевые трубки над головой светятся куда ярче, а лучи света, падающие сквозь щели под потолком, порозовели. Такое впечатление, что прошел целый день. «Ну, – подумал я, – во сне же время часто ускоряется!» И меня не слишком удивило, когда минут через пять послышались тяжелые шаги Арнольда, который нес свою сумку с прибамбасами. Его массивное светлокожее лицо выглядело бледным и усталым.