Заговор Мерлина

– Теперь ты говори, – сказал посланец маленького народца, сцепив почти человеческие руки на странных коленках. До меня донесся его запах, похожий на запах очень опрятной кошки. – Рассказывай долгую историю. Говори медленно. Я слушаю и учиться.

И он с энтузиазмом уставился на меня.

Я обнаружила, что ничто так не отбивает желание и способность рассказывать, как подобная просьба. Поначалу я объясняла все очень сбивчиво, все время думала о том, как сказать попроще, и тут же говорила себе: «Нет, ему же надо узнавать новые слова!» В конце концов оказалось, что я почти все повторяла по два раза. А человечек все кивал и смотрел на меня блестящими глазками, и я подавленно думала: «Пари держу, он не понимает ни слова!»

Но он все понял. Когда я кое-как доковыляла до финиша, он подергал свою сережку и озабоченно нахмурился.

– Плохо дело, что они поймали такого великого, как Гвин, – серьезно сказал он. – Странно есть то, что они ловят, не зная, кого поймали. Использовали его другое имя, может быть. У всех Могучих по много имен. Глупые. Учить имя из книжки и не знать, кто это значит. И самое плохое дело, что такие глупые делают большой заговор. Пауза. Я думаю.

Он поставил лохматые локти на колени, положил лишенное подбородка лицо на ладони и глубоко задумался. Я с тревогой ждала. Грундо воспользовался случаем дать отдых глазам.

Через некоторое время маленький человечек задумчиво заметил:

– Мудрые из моего народа говорят, магия действует. Вот почему.

– А они знают?.. – начала я.

Он поднял рыжевато-розовую ладошку, чтобы остановить меня.

– Еще пауза. Я еще думаю.

Мы ждали. Наконец человечек, похоже, закончил думать. Он поднял голову и посмотрел на меня блестящими кошачьими глазами.

– Я думаю, тебе делать две вещи. Одна может не работать. Другая ужасная опасная.

– Пожалуйста, расскажи все равно, – попросила я.

Он кивнул.

– Моя рассказывать. Но все смешивать вместе трудно. Как магия смешивать здесь, на Блаженных. Блаженных магия вся близко связана, вверх и внизу, как ткань. Эти глупые тянут нити. Что-то может развязать, и это плохо. Если ты тоже делать вещи на Блаженных, это может быть хуже близко. Делай сперва другую вещь, делай снаружи, это правильно. Эта тайна. Или ты сама делай вещь такой большой, она случайно развязать, ужасная тоже опасная. Видишь? Я знаю, ты понимаешь.

Я ничего не поняла. Мне пришлось долго думать, чтобы разобрать хотя бы часть из этого.

– Ты говоришь, что здесь, на Блаженных, вся магия очень тесно переплетена, верно? – спросила я. – Что если я захочу сделать что-то в безопасности и не выдавая себя, мне придется сделать это за пределами нашего мира, да? А если я не против, чтобы они узнали, я могу сделать здесь нечто настолько офигительное, что оно в любом случае расплетет всю магию?

Мой маленький советчик, похоже, остался очень доволен.

– Оф-фигительное! – повторил он несколько раз. – Мне нравится слово.

– Да-да, – сказала я. – Но что надо сделать-то?

Он удивился.

– Как, твоя голова полная древних знаний! Зачем спрашиваешь? Я скромный и новый. Но я скажу. Вещь снаружи – ты можешь призвать того, кто бродить по темным путям. Пути вне всех миров. Никто здесь не знает ты сделать. Но не может подействовать. На Блаженных, офигительная вещь: ты поднимаешь землю. Страшно опасно. Может быть, разорваться… разорвать на мелкие грязные кусочки… разорвать… как зовут?

Он принялся делать одной рукой движения, как будто покачивал что-то.

– Качели? Волна? Часы? – спрашивала я.

– Равновесие! – не выдержал наконец Грундо. – Он имеет в виду равновесие магии, дура!

Маленький человечек со страху отскочил в сторону, как кузнечик.

– Человек не мертвый! – с выражением сказал он. – Он безопасный? Нет. Наверное, я идти.

– Нет-нет, это всего лишь Грундо! Останься, пожалуйста! – взмолилась я.

– Он говорит рычит как глубокая земля, – сказал малыш. – Офигительно сильная магия. Я идти.

И, к моему глубокому разочарованию, он исчез. Он откинул складку земли, поросшую колокольчиками, скользнул за нее и пропал.

– Ну вот зачем ты влез? – сказала я Грундо.

Он выпрямился и принялся вращать глазами, чтобы снять усталость.

– Потому что ты тупила со страшной силой, – сказал он. – Он тебе пытался сказать, что поднятие земли – что бы это ни было – разрушит все равновесие здешней магии и, возможно, в большинстве других миров. Вот почему он так старался, чтобы ты поняла. Думаю, он имел в виду, что это стоит сделать только в том случае, если магия на путях за пределами мира не подействует. Что бы это ни было.

– Ладно, давай попробуем сначала так… Ну зачем ты его спугнул! – вздохнула я.

– Он уже все равно рассказал тебе все, о чем думал, – сказал Грундо.

– Да, но ведь он же хотел попрактиковаться в человеческом языке, – сказала я. – Согласись, он в этом нуждался. Он бы просидел тут еще несколько часов, если бы ты помалкивал.

– Тогда бы мы опоздали к ланчу, – возразил Грундо. – Вставай. Пошли.

«Только о еде и думает!» – возмутилась я про себя.

– Неужели тебе не кажется, что было бы здорово просто так поболтать с существом из маленького народца? – спросила я.