Заговор Моцарта

К озеру Блед они подъехали уже в сумерках, под сильным снегопадом. Лес густо засыпало, то и дело путь преграждали сломанные весом снега ветки. Дорога все чаще петляла и сужалась, Кински приходилось внимательно вглядываться в нее. Стеклоочистители торопливо метались туда-сюда, выстукивая завораживающий ритм. Ли заснула на заднем сиденье.

Пока Кински вел машину, Бен подробно и без лишних эмоций рассказал все, что знал.

— Орден Ра! — фыркнул Кински. — Скажешь тоже!

— Я знавал одного африканского диктатора, — начал Бен. — Он напялил на голову жестяную корону и провозгласил себя богом. Это тоже звучало очень забавно, но люди быстро перестали смеяться, когда им стали отрезать руки и ноги и заставляли есть отрезанные конечности на глазах у новоявленного бога.

— Ни черта себе! — не удержался Кински.

— Мне наплевать, как эти ублюдки себя называют. Они существуют, и они опасны.

Кински помолчал.

— А что случилось с тем диктатором?

— Его съели, — улыбнулся Бен.

Конечная цель путешествия лежала в вытянутой долине между покрытых снегом гор, в самом сердце Юлийских Альп. Сюда вела единственная грунтовая дорога, сильно заваленная снегом. Пришлось остановиться и надеть на колеса цепи.

Кински вскоре показал на крохотный огонек вдалеке.

— Нам туда.

Старый монастырь стоял почти в полной темноте. «Мерседес» проехал под осыпающейся аркой, осветив фарами неровные стены, и остановился в маленьком дворике. Разбросанные на территории монастыря постройки росли будто прямо из-под земли и вряд ли изменились за последние несколько веков. Парадная дверь из обитого железом дуба почернела от времени и утопала в плюще.

При приближении «мерседеса» арочное окно засветилось теплым светом. Старая дверь скрипнула, и на снег выскочила Клара Кински. За ней вышла высокая женщина в монашеской одежде, с фонарем в руках. На вид ей было за семьдесят, но держалась она прямо и уверенно.

Кински заглушил мотор. Все вылезли из машины, потягиваясь после долгого путешествия. Клара с восторгом бросилась в объятия отца. Ротвейлер Макс тоже выскочил на улицу и налетел на хозяина, подпрыгивая и облизывая ему руки.

Когда подошла монахиня с фонарем, Кински по-дружески с ней поздоровался и представил Бену и Ли:

— Мой старый друг матушка Хильдегард.

Мать-настоятельница приветствовала гостей и провела их через двор, освещая дорогу фонарем. Ли и Бен шли следом, за ними — Кински, державший за руку Клару, и в самом конце трусил счастливый Макс. В стойле мычала корова, в холодном воздухе висели деревенские запахи свежего сена и навоза. За монастырскими зданиями расположилась маленькая ферма с каменными постройками. Матушка Хильдегард прошла через ворота к непритязательному коттеджу.

— Можешь пожить здесь, дитя мое, — сказала она Ли.

Ли поблагодарила монахиню.

— Вы уверены, что я никому не помешаю?

— Садовник Карл жил здесь много лет, — улыбнулась мать Хильдегард, — а потом уехал в дом для престарелых в Бледе. Вряд ли коттедж кому-то понадобится в ближайшее время. Немногим по вкусу наш образ жизни.

— Ну, если я не буду вам в тягость…

Монахиня положила руку ей на плечо.

— Здесь всегда рады всем друзьям Маркуса.

Матушка Хильдегард показала им скромное жилище: внутри было тепло и уютно, в печке потрескивали поленья.

— Я развела для вас огонь, но утром мужчинам придется наколоть дров. — Она кивнула на шкафчик у входа. — Там вы найдете резиновые сапоги и теплые куртки.

На печке стоял чугунок с бараньей похлебкой, от которой шел восхитительный запах. На деревянном столе были приготовлены фаянсовые тарелки и чашки.

Старая монахиня внимательно наблюдала за гостями и прекрасно поняла, что у них что-то стряслось, но задавать вопросы не стала.

— Теперь я вас оставлю. Клара, можешь побыть здесь часок, а потом возвращайся и сразу в постель.

Все устали, и за ужином говорила в основном Клара. Чугунок с похлебкой передавали из рук в руки, пока он не опустел. Бен выпил бутылочку монастырского вина из одуванчиков. Клара взяла фонарь и помчала обратно в монастырь. Макс остался с хозяином, не желая отходить от него ни на шаг.

— Ничего, если он будет спать в нашей с тобой комнате, Бен? — спросил Кински.

Бен уставился на огромную слюнявую псину.

— Лишь бы не в моей кровати.

— Ладно, я окончательно выдохся.

Кински зевнул и пошел по деревянной лестнице на второй этаж. Макс следовал за ним по пятам. Бен и Ли остались наедине.

— Я бы не прочь прогуляться, — сказала она. — Пойдешь со мной?

Они нашли подходящие по размеру резиновые сапоги и вышли в темноту.

Лунный свет отражался от снега, и было светло, почти как днем. Стояла полная тишина. Даже в полумраке от открывающегося вида захватывало дух. Под ногами похрустывал ледяной наст. Ли давно не чувствовала такого спокойствия.

— Я не хотела сюда приезжать… А теперь рада, что ты настоял на своем. Здесь я в безопасности.

Бен кивнул. Кински выбрал прекрасное место, которое никто никогда не найдет. И Ли довольна. Завтра утром можно будет спокойно вернуться в Вену, зная, что ей ничего не грозит.

Они шли довольно долго. Ли похлопала руками.

— Жалко, перчаток нет. Руки совсем замерзли.