Заговор N3

За стеной, ниже и позади меня, десять его людей стояли, направив на меня ружья. Бросив украденную винтовку, я перелез через ветку и спрыгнул на землю. Арабские солдаты схватили меня за руки и повели обратно через темные джунгли к крепости Вахби.

Они втолкнули меня в ту же комнату и усадили на тот же диван. Он все еще был влажным от крови араба, которого я убил, но тела исчезли из комнаты. Принц Вахби печально покачал головой, глядя на пятно крови.

— Один из моих лучших лейтенантов, — сказал он, пожав плечами. — Тем не менее, я бы не убил тебя за это. Он понес наказание за небрежность, опасность солдатского дела».

Я спросил. — Почему ты хочешь, чтобы меня убили?

— Теперь ты знаешь то, о чем я не хотел тебе сообщить. Ошибка, Картер. Он взял длинную русскую сигарету и предложил мне. Я взял это у него. Он зажег его для меня. — И я боюсь, раз ты все равно должен умереть, что мои люди ожидают для тебя тяжелой смерти, да, даже требуют ее в отместку. Прошу прощения, но лидер должен служить своим людям, а я почти не цивилизован.

— Но вы цивилизованны?

— Надеюсь, Картер, да, — сказал он. — Я постараюсь как можно меньше отсрочить твою смерть, одновременно удовлетворяя потребность моих людей в возмездии. Согласен?'

«Человек, который живет за счет рабства. Вы — работорговец, — сказал я презрительно. — Основа твоего богатства, не так ли? Вы продаете черных рабынь, Вахби.

Принц Вахби вздохнул. - 'К сожалению. Боюсь, что с каждым годом спрос на хороших мужчин уменьшается. Очень жаль. В наши дни мои клиенты обычно зарабатывают деньги на нефти и инвестициях. И им нужно так мало тяжелого труда.

— А с женщинами дела идут хорошо?

«Отлично в некоторых областях и очень прибыльно, как вы можете себе представить. Конечно, мои клиенты, как правило, живут в отдаленных районах, вдали от современного мира, где они правят железной рукой. Мир Ислама состоит по большей части из отдельных правителей. Коран не запрещает рабство и наложниц, а что может быть лучше наложницы, чем рабыня? Правильно обученная, она благодарна за любое доброе обращение, щедра на свои милости и благодарна за то, что требования, предъявляемые к ней, такие простые и товарищеские. Особенно простая черная девушка из бедной деревни в джунглях, где все, что она могла ожидать, это замужество и рабство в двенадцать лет.

«Итак, вы похищаете их, пытаете и продаете богатым извращенцам и сумасшедшим деспотам».

— Я «учу их» проявлять готовность, — отрезал Вахби. — И обычно я не похищаю. В большинстве бедных деревень есть избыток женщин, и старосты деревень, даже отцы, готовы продать этих женщин. Практика, которая не совсем неизвестна в странах, которые сейчас считаются цивилизованными».

— Как ты можешь делать это безнаказанно? Вы бы не смогли этого сделать без молчаливой поддержки португальцев. Возможно, больше, чем молчаливой.

— Где есть воля, там есть и способ, Картер. Назовите это свободным предпринимательством. Если бедные деревни получают деньги и у них меньше ртов, которые нужно кормить, они ложатся гораздо меньшим бременем на колониальное правительство. Хорошо оплачиваемые лидеры хотят, чтобы все оставалось как есть, и не любят, когда что-то идет не так. Так думает каждый чиновник. А колониальные чиновники всегда хотят денег. Вот почему большинство уезжает в колонии, когда они предпочли бы сидеть дома. Старая история, которая очень мало изменилась.

— Значит, вы подкупаете правительство Мозамбика?

'Нет. Я не работаю с правительствами. Я работаю с людьми. Правительства не подкупаются».

— Но это дает тебе долю в том, как идут дела, не так ли? Возможно, вам не так хорошо жилось бы при повстанческом правительстве. Лидеры повстанцев склонны к чертовски идеалистичным и очень ограниченным взглядам.

'Возможно.' - Принц пожал плечами. — Но политика меня утомляет. Мне это не нужно. И цели, и принципы бессмысленны, они меня мало интересуют. Я переживу все это очень счастливо, Картер. Но вы, увы, нет.

Он постоял там какое-то время, глядя на меня так, словно все еще не желал меня убивать. Он покачал головой.

— Очень плохо, — сказал он. «Вы могли бы дать мне такое преимущество. Ты так много можешь мне рассказать. Но я не обижу вас, предложив возможное соглашение. Мы оба взрослые люди и знаем, что никогда не будем доверять друг другу. Нет, ты должен исчезнуть. Мне очень жаль.

— Мне тоже, — сухо сказал я.

— О, если бы ты только сбежал, не обнаружив моего дела. Но у тебя свои потребности , а у меня свои. Мои люди настаивают на публичной казни завтра утром. Но сегодня вечером я могу, по крайней мере, предложить вам гостеприимство.

Маленький человечек с улыбкой повернулся и ушел в вихре развевающихся одежд . Дверь закрылась, я был один. Но не надолго.