Заговор N3

Это все. Больше никаких вопросов. За пределами этой потайной комнаты, за пределами этих коротких мгновений у нас была работа. Задавать вопросы и отвечать на них означало бы участие, а участие может означать опасность и изменение жизни. Малейшее изменение означало бы, что Хоук узнал об этом, или узнает рано или поздно . Строгий принцип, что мы не участвуем в работе друг друга, был единственной защитой от бесконечных глаз и ушей Хоука. Это и тренировка многих тяжелых лет: никому не доверяй, даже тому, кого любишь.

«Достаточно долго», сказала Дейдра, поглаживая меня.

«Сегодня вечером и завтра. .. '

— Дважды сегодня вечером, — сказал я. Честолюбивый принц слишком долго занимал меня, слишком далеко от желающих женщин.

Она смеялась. — С каждым годом ты становишься все более требовательным. С чем на самом деле может справиться женщина?

— Все, что у меня есть, — сказал я, ухмыляясь. — И ты знаешь, как это хорошо.

«Не так скромно, Ник Картер, — сказала Дейдре. 'Ты . .. '

Я никогда не узнаю, что она хотела сказать. Она остановилась на полуслове, когда я почувствовала, как мое плечо становится горячим и горящим. Это был безмолвный и тайный знак, но она заметила мою легкую дрожь.

Крошечный тепловой сигнал, поселившийся под моей кожей, можно было активировать только за милю, а это означало, что сигнал исходил из местного источника. Только Хоук знал об этом, и он используется в качестве крайнего экстренного контакта, когда все другие средства связи вышли из строя и когда Хоук не знает, где я или в какой ситуации я нахожусь. Сигнал, предназначенный для того, чтобы его никто не мог отследить, но Дейдра Кэбот знала свое дело. Она такая же быстрая, как и я, и она почувствовала внезапный контакт.

'Ник?'

— Прости, — сказал я. «Мы просто заблудимся завтра и сегодня вечером».

Я встал с кровати и схватил штаны. Не двигаясь, лежа на кровати, она все смотрела на меня.

— Не сегодня, — сказала Дейдра. 'Опять таки. Сейчас.'

Тепловой сигнал был экстремальной командой, использовавшейся только в экстренных случаях, когда скорость имела решающее значение. Но Дейдра снова захотела меня, и в нашей работе следующего раза может и не быть. И я тоже хотел ее, даже если бы мне пришлось умереть за это.

Я взял ее или она взяла меня. Жестко и грубо. Вместе, как всегда.

Когда мы оба оделись, я увидел, как зрелое, полное тело растворилось в маленьких трусиках, темных чулках, а затем в узком черном платье. Я почувствовал комок внутри, хруст в спине, но я оделся; и, проверяя наше оружие, мы говорили о пустяках. Она игриво поцеловала меня, когда я приставил её лезвие к внутренней стороне ее бедра. Она гораздо лучше обращалась с этим ножом, чем я. Она завязала свою маленькую Беретту под чашечкой лифчика. Я вернул свой стилет на место и проверил люгер.

Мы оставили тайную комнату как есть и вышли через другое окно. Я прикрыл ее, пока она возвращалась в переулок. Она прикрыла меня, пока я скользил по переулку, и из темноты она вышла на пустынную улицу. Она прошла мимо меня, как обычно, и вышла на улицу.

Нас спасла автоматическая процедура и снова эта рефлекторная рутина.

Я увидел темный дверной проем через улицу. Тень, оттенок темнее ночи, слабое движение, уловленное моим личным радаром, отточенным годами постоянного наблюдения.

Я закричал. 'Ложись!'

Из темноты грянули два выстрела.

Глава 3

Приглушенные выстрелы. Их выплюнули в ночь, как только я увидел темную тень, и закричал: «Ложись!»

Два выстрела и через секунду крик, как мгновенное эхо. Дейдра лежала на полу. Она рухнула на твердый камень лондонской улицы, как только услышала выстрелы и мой крик. Но что было раньше: мой крик или выстрелы?

Она лежала неподвижно.

Я держал Вильгельмину. Я выстрелил в крыльцо одновременно с тем, как вытащил Вильгельмину и прицелился. Три выстрела, прежде чем тень сможет выстрелить снова, прежде чем Дейрдра встанет, если она сможет снова двигаться.

Долгий сдавленный крик был моей наградой.

Я ждал. Больше выстрелов не последовало. Никто не вышел из тумана для расследования. Я видел кровь на правой руке Дейдры, но ей не поможет, если я шагну вперед и меня убьют. Минута — это много для человека с пистолетом, особенно если он ранен.

Внезапно Дейдра перекатилась через улицу, встала и исчезла в тени: с ней все было в порядке.

Мой крик, должно быть, был на волосок раньше выстрелов. Всю жизнь тренировавшаяся среди врагов, она упала плашмя на улицу за долю секунды. Пуля невидимого стрелка, должно быть, задела ей руку, когда она падала. Я был благодарен за каждую минуту опасности, которая превратила нас в автоматическое сверхэффективное оружие.

Темный дверной проем оставался безмолвным, неподвижным. Я шагнул вперед.

Я на цыпочках направился к темному крыльцу, обеими руками направляя «люгер». Дейдра на шаг позади меня со своей «Береттой».

Негр лежал на спине. Даже ночью я мог видеть два темных пятна на его груди. Я попал в яблочко двумя из трех пуль. Должно было быть три.

«Ты беспокоился обо мне», — сказала Дейдре. — Я не скажу Хоуку.

— Я бы никогда не выжил, — сказал я. 'У тебя все нормально?'