Заговор на любовь

– Посолят и едят. Ты что никогда соленой красной рыбы не ела?

– Ела... Но я как-то не задумывалась, что она – сырая.

– Конечно, сырая. Ее ведь не варили, не жарили.

– А у вас тут тоже красная рыба водится?

– Да, палья. Только сейчас не сезон.

– А правда, что раньше в деревнях все в лаптях ходили? – спросила Юлька.

– У нас не ходили. Это в средней полосе. У нас и берез столько нет, чтобы лапти плести, – охотно пояснил Васек. – У нас из кожи обувь делали. Сапоги, а на лето такие... не знаю... как тапочки на завязках.

– А мне дед рассказывал, как охотились, – подал голос Аркаша. – Раньше здесь много пушных зверей было. У моей бабки еще шуба беличья была. А у прабабки – песцовый воротник.

– Ух ты! – хором изумились Натусик с Юлькой: в их понимании песцовый воротник можно достать только в одном месте – в магазине.

– Ваша баба Катя калитки печет? – спросил Васек.

– Да! – Баба Катя пекла смешные открытые пирожки из ржаной муки с пшеном, картофельным пюре или с толокном со сметаной.

– Шестигранником?

И снова подружки согласно закивали: пирожки баба Катя защипывала ровными шестигранничками. Сколько бы ни пытались что Натусик, что Юлька такие ровные, как у нее, слепить, у них не получались.

– И моя бабка печет шестигранником. Все, кто из Ольховки или из соседних деревень, делают калитки шестигранником. А севернее – лодочками. А еще севернее есть села, где квадратиками. А где-то, говорят, бывают и круглые, как ватрушки, и восьмигранные. Моя прабабка знала, в какой деревне какие. Можно было определить по калиткам, из какой деревни невесту взяли.

– Я люблю калитки... – Аркаша мечтательно заулыбался. – Я их не только есть люблю, но и делать. Мне мама скать разрешает.

– Что? – не поняла Юлька.

– Знаешь, что такое скалка? Так вот, раскатывать ею тесто – скать. А сами раскатанные кружки теста – сканцы. А потом по сканцам раскладывают начинку и лепят пирожки. Вот так-то! – гордо сказал Аркаша.

Юлька про себя изумилась. Ей поначалу не особенно-то и хотелось общаться с деревенскими: с Васьком, с Аркашей... Ей казалось, что с ними скучно. Ну что в деревне интересного? То ли дело они с Натусиком в городе столько всего навидались! Северная столица – одних театров сколько! А музеев, а клубов! А тут вдруг выясняется, что и в деревне столько всего, о чем она не знала. «Сканцы» вот или «скать» – таких слов никогда не использовала ни она сама, ни ее родители. Хотя мама иногда пирожки и делала. Надо научиться у бабы Кати печь калитки – то-то все в городе удивятся!

Ей уже и Аркаша стал нравиться. После той истории со стихами и Репой ей как-то неудобно было с ним общаться, ведь над ним так издевались! Как он мог позволить, чтобы его унижали? Ей всегда казалось, что настоящий парень сразу бы кинулся на Репу, а не терпел бы. Тогда Аркаша вызывал у нее жалость, а настоящий парень должен вызывать у девушки восхищение. Теперь же она снова посмотрела на него с уважением.

И тут Юлька подумала про Андрея... И ей снова стало немного грустно. Где он – она не знала. И еще не знала – с кем...

– Как хорошо в деревне – жаль, что мне завтра уезжать, – тоже грустно, как показалось Юльке, сказал Федор.

Испуганно встрепенулась Натусик:

– Надолго?

– На месяц, наверное. Нужно поступить. Я и так тут мало готовился к экзаменам: то одно, то другое – то рыбалка, то бабушке дров наколоть...

– Но ты вернешься?

– Конечно, вернусь!

– И я на днях поеду, – сказал Васек.

– А ты куда?

– Так тоже поступать.

– И ты? – удивились подружки.

– А что? Я на сельскохозяйственный пойду. Жаль, что у нас в Петрозаводске нет ветеринарного факультета. Я животных люблю. Всех. И кошек с собаками, и коров с лошадьми. Я давно уже нашему совхозному ветеринару помогаю. Окончу ВУЗ и в город переберусь. Открою свою частную клинику.

– Так едь к нам в Питер! – позвала Юлька. – У нас есть ветеринарная академия.

– Я... – замялся Васек, – я, конечно, думал об этом... Но, видишь ли, я ведь здесь в соседней деревне, которая побольше Ольховки, школу оканчивал. А в деревне, сама понимаешь, какой уровень образования. Я боюсь, что не поступлю в ветеринарную академию. А на сельхоз в Петрозаводске, говорят, и конкурса-то нет.

– И кем ты будешь?

– Зоотехником.

– А как же своя клиника?

Васек только печально вздохнул.

– А мне еще год учиться, – встрял Аркаша. – А потом я поеду в Литературный институт в Москву поступать. Вот так!

– Эх ты – гений доморощенный! – и Федор шутя столкнул его с лодки на песок. – Поступай-поступай – будешь вторым Бродским.

– Я буду первым Иволгиным.

– А ты кем хочешь быть? – спросил Васек у Юльки.

Юлька не знала.

– Не знаю, – честно сказала она. – Но ведь у меня еще есть два года, чтобы определиться.

– А я с детства знал, что буду с животными возиться, поэтому мне как-то не понятно, как можно не знать...

– И я не знаю, – вздохнула Натусик.

– Да не расстраивайтесь вы так! – Федор обнял обоих подружек сразу. – Время еще есть. С этим делом спешить нельзя.