Заговор невест

– Правда? Ну, вам следует сказать им, чтобы они иногда переставляли пальму в кадке вправо – она у них всегда стоит слева.

Ей показалось, что он тихо рассмеялся, но не замедлил шагов, и так как ноги у него были длиннее, он быстро уходил от нее. Ей надо привлечь его внимание.

– Им придется лучше выполнять свою работу, если вы надеетесь пройти в нижнюю палату парламента.

Он остановился и теперь уже откровенно смеялся над ней.

– Как вы об этом узнали?

– Вам наверняка известно, что весь Дублин только об этом и говорит. Тем не менее, если это неправда, буду счастлива вас выслушать. Мой оператор сейчас на ленче, но я могу немедленно его вызвать.

– Хорошая попытка, мисс О’Коннел, но это уже было бы интервью. А мой ответ остается отрицательным.

– Почему?

– Потому что я у себя дома. Я приехал сюда, кстати, и Для того, чтобы отделаться от ваших… людей. – Его тон ясно говорил: «от ваших стервятников».

Она проигнорировала насмешку.

– Именно поэтому я здесь. Для большинства людей вы всего лишь бизнесмен и плейбой, но в какой-то степени еще и народный герой. Почти миф. Но я подозреваю, что есть и другая сторона, и мне бы хотелось ее показать. – Тара подумала, не скрестить ли пальцы, поскольку она так вольно обошлась с истиной. – И конечно, если вы действительно намереваетесь баллотироваться в парламент, – продолжила она, – вам необходимо позволить народу рассмотреть вас поближе, не в связи с бизнесом и всеми этими женщинами. Показать вас деревенским парнем, который приехал домой навестить свою старую бабушку.

– Если я намереваюсь баллотироваться. – Он скрестил руки на груди, вся его поза выражала упрямство.

Тара пожала плечами.

– Я все равно собираюсь сделать о вас репортаж, мистер Ханрахан. Это будет хорошая, крепкая, правдивая передача. Но она была бы более полной, если бы вы согласились на интервью. Я остановилась в гостинице – это на тот случай, если вы передумаете насчет пальмы в кадке.

Она направилась к гостинице и все же скрестила пальцы, но на этот раз – на удачу. Она чувствовала на себе его взгляд и изо всех сил старалась не вилять бедрами. Это навело бы его на мысль, что она попросту пытается соблазнить его. Конечно, при его репутации это могло бы сработать.

– Хорошая попытка! – крикнул он ей вслед. Она остановилась и обернулась.

– Это сарказм, мистер Ханрахан?

– Я не хотел, чтобы это так прозвучало. Если вам когда-нибудь надоест делать телерепортажи, можете подумать насчет перехода в сферу продаж. Вы хорошо умеете ездить верхом?

Что он задумал? Она осторожно ответила:

– Довольно прилично.

– У вас с собой есть подходящая одежда?

– Я могу найти. – Выпросит или одолжит, если придется.

– Тогда поехали со мной кататься верхом сегодня после полудня, и мы поговорим.

– Мой оператор боится лошадей.

– На него приглашение не распространяется. – Он покачал головой. – Не упускайте свою удачу, мисс О’Коннел. Вам всего лишь удалось убедить меня в том, что эту идею стоит обдумать. Теперь я даю вам шанс меня убедить – наедине, – стоит ли это делать и поручить ли это именно вам. Я не стану обещать вам интервью, но мы можем обсудить это во время прогулки.

Очевидно, эта прогулка станет частью теста. Она улыбнулась. Тесты ей всегда удавались.

– Вполне справедливо.

– Тогда в три ровно. Возле моей конюшни.

Она кивнула, он тоже, и они разошлись в разные стороны.

Несмотря на это, у Тары не возникло ощущения близкой победы. Все получилось слишком легко. Что за скользкий тип! Чего он добивается?

Он не отрицал, что собирается баллотироваться в парламент.

Она достала из пакета яблоко, потерла его о рукав и надкусила, размышляя о головоломке по имени Брайен Ханрахан. Противный вкус заставил ее выплюнуть откушенный кусок.

Тара посмотрела на яблоко. Такое идеально красивое и сладкое на вид снаружи, оно имело гнилую сердцевину.

Интересно, подумала она, не в этом ли решение головоломки?

Сидя в пабе за чашкой крепкого кофе и фирменным сандвичем Мэри Доннели, Брайен никак не мог понять, почему он так поступил.

Тара О’Коннел вызывала раздражение. Она была любопытна. Она была репортером, а видит Бог, он ненавидел репортеров. Он подозревал, что ее обещания сделать честную и объективную передачу – сплошное вранье.

И все же он пригласил ее в свою конюшню и в свой дом – и как раз тогда, когда бабушка так настаивает, чтобы он женился и завел детей.

Он поступил как лунатик, вот в чем дело.

Он бы свалил вину на полную луну, если бы это не произошло среди бела дня. Значит, все дело в ее волосах.

В них – или в том, что она первой из репортеров прямо спросила у него, намеревается ли он баллотироваться в парламент. Несмотря на ее утверждение, что слухи об этом носятся по всему Дублину, ей, должно быть, пришлось напрячь свой слух: он начал обдумывать такую возможность всего месяц или два назад.