Заговор невест

– С удовольствием, – ответила Тара. – Меня всегда мучает жажда после интервью, даже если я сама ничего не говорю.

Пока Эйлин возилась на кухне, Тара повернулась к Финну, который просматривал пленку на мониторе телекамеры, проверяя, нет ли на ней технических повреждений.

– Выглядит хорошо. – Он замедлил скорость до нормальной как раз в тот момент, когда Эйлин смотрела в камеру.

– … но я его люблю, – повторило изображение. – Я хочу выйти за него замуж, хочу рожать от него детей и состариться вместе с ним.

– У меня все время такой жалкий вид? – спросила Эйлин, входя в комнату с тарелкой лепешек.

Финн нажал на кнопку и выключил камеру.

– У вас вид женщины, которая любит мужчину, только и всего, – ответила Тара, проглотив комок в горле. – Томми – глупец.

– Конечно, вы должны так думать. Ведь вы женщина. – Эйлин взглянула на Финна. – Но что думаете вы?

– Я думаю… – начал Финн. Он потер ладони и бросил быстрый взгляд на Тару. – Я думаю, что сам женился бы на вас, если бы в Ирландии было разрешено многоженство.

– Бросьте. – Эйлин отмахнулась от него. – Что за вздор! Кто-нибудь хочет молока к чаю?

– Для человека, который отменил все встречи, чтобы посидеть с умирающей бабушкой, ты не слишком много времени провел вчера дома.

Брайен посмотрел на старушку поверх страниц газеты «Айриш Таймс» и улыбнулся.

– Для умирающей бабушки у тебя неплохой аппетит.

– Неужели дела на заводе так плохи, что они отняли у тебя весь день и весь вечер?

– Кое-что потребовало моего внимания, – уклончиво ответил он.

– Только на заводе?

Брайен засмеялся и отложил газету.

– Что тебе хочется узнать, бабуля?

– Мне хочется узнать, уделил ли ты время перелистыванию своей черной записной книжки.

– Ты уже во второй раз упоминаешь про мою черную записную книжку, – пошутил он. – Ты опять смотрела по телевизору старые американские фильмы?

– Ответь на мой вопрос, пожалуйста!

– Нет. Я не просматривал свою черную записную книжку. Я уже тебе говорил: в ней нет никого, на ком бы я хотел жениться.

– Тогда где ты был вчера вечером?

Он чуть было не сказал, чтобы она занималась своими делами, но это только рассердило бы ее.

– Я обедал у Морана.

– Один? – спросила она.

– Конечно, нет. В ресторане было полно народу.

– Брайен Патрик Шеймус Ханрахан!

– По крайней мере ты правильно произнесла мое имя. – Она сердито уставилась на него.

– Ты слишком легкомыслен для человека, который вот-вот потеряет сто миллионов фунтов.

– Ты не можешь говорить об этом всерьез, бабушка. Продать все, что построили дед, отец и я, только для того, чтобы настоять на своем?

– Я серьезно. Все это совсем не нужно, если не достанется никому в будущем. – Она налила себе еще чая из чайника и положила сахар. – На твоем месте я бы сокращала список, а не удлиняла его.

– Кто тебе сказал, что я его удлиняю?

– Никому и не надо это говорить. У тебя такой вид, какой обычно появляется, когда ты подцепишь новую женщину.

– Тут ты ошибаешься. Никого я не подцепил. – Эйлис прищурилась.

– Я тебе не верю.

– Прекрасно, – со вздохом ответил он. – Тогда поразведай и выясни сама, если еще не выяснила. Тебе явно нужно чем-то заняться. – Он допил чай, встал, взял газету и обошел вокруг стола, чтобы поцеловать бабушку. – А пока будешь разведывать, я пойду и почитаю газету там, где меня не побеспокоят.

Библиотека – как раз подходящее место для мужчины, которому досаждают женщины. В ней полно дерева, кожи и книг, чтобы обеспечить Килбули чтением по меньшей мере лет на десять.

Брайен запер дверь, разложил газету на письменном столе деда и устроился в старом кожаном кресле, обивка которого еще хранила очертания человека, заложившего основы состояния Ханраханов.

Но «Таймс» не смогла удержать его внимание, а неприятности из-за женщин просочились в замочную скважину и забарабанили хрупкими кулачками по столу, требуя, чтобы ими занялись.

Никого нового он не подцепил, сказал он бабушке, и это правда – спасибо Господу и Таре О’Коннел. О чем он думал вчера вечером, когда пытался соблазнить эту женщину?

Он еще не успел задать себе этот вопрос, как его тело уже ответило: это похоть и ничего больше.

Ну, с этим он справится. Но какой было бы катастрофой, если бы у нее не хватило стойкости, или гордости, или чего-то другого, чтобы наотрез отказать ему!

А она отказала ему наотрез?

Всю ночь и часть утра у него в ушах звучал ее ответ: «Я – репортер, Брайен. Я делаю передачу о вас». Довольно простые слова, но не прозвучало ли в них сожаление?

– Ты осел, – произнес он вслух. Нечего ему связываться с Тарой О’Коннел.

Он опустил глаза на газету и осознал, что не прочел ни слова. Похоже, ему необходимо найти лучший способ отвлечься.

Его сумка стояла в углу, там, где он оставил ее накануне вечером, когда приехал домой. Он принес ее и начал было доставать папку по Данлоу, но тут его рука наткнулась на записную книжку с адресами.

Он вынул ее.

Бабушка права. Ему следует хотя бы наскоро просмотреть ее и узнать, нет ли там той, о которой он забыл. Той, которая сможет легко переезжать из Дублина в Лондон и Париж и чувствовать себя как дома в Килбули. Из кого выйдет терпимая жена.