Заговор обезьян

— Легка на помине! Аллочка! — пояснил он и совершенно другим голосом заговорил с женой.

— Да всё в порядке! Как ты? Извини, задержусь, приеду попозже… Алла, Алла, ну, не начинай! Не веришь, отца спроси, он тут рядом со мной. Дать трубку? — Пустошин замахал руками: нет, нет. — Он тебе привет передаёт! Хорошо, я постараюсь. Всё, всё! Целую! — отключился Юра. — Вот приходится отчитываться каждую минуту, но теперь не надо заезжать.

— Ну, ты несправедлив, Юра. За всё время — это первый звонок от Аллы!

— А эсэмэски? Вас жена тоже контролировала? — повернулся к гостю младший Пустошин.

— Юра! — укоризненно попенял сыну Алексей Иванович. Тут ещё не прошла неловкость за неуместное опознание, а он совсем язык развязал! И не заметил, как беглец, улыбнувшись, кивнул головой: да, контролировали. И ещё помнит, как на воле досадовал на такие неурочные звонки. Но теперь дорого бы дал за такую подконтрольную жизнь!

А машина меж тем въехала в большой двор, уставленный дорогими машинами, и встала недалеко у входа в какое-то двухэтажное здание.

— Иди один! Мы тут в машине посидим, — постановил Алексей Иванович.

— Хорошо, хорошо, пойду один, — доставая телефон, ответил Юра. — Рома, привет! Мы уже во дворе. Куда дальше? Куда?

— Да здесь я, здесь! — высокий брюнет в полосатой рубашке и серых брюках с телефонной гарнитурой на щеке постучал в ветровое стекло машины. И что оставалось, оставалось только слушать чужие, полные жизни разговоры.

— О, дядь Лёша, какими судьбами! Юрка, а ты заматерел, заматерел… Зато ты, говорят, однокурсников не узнаёшь… Брешут! Я недавно из Гонконга приехал, сам никого не видел… Из Гонгонга? Что ты там делал?.. Работал! Ты сам-то куда пропал? Что, действительно хочешь купить машину через мою контору? Сам не можешь привезти или в моря уже не ходишь?.. Да вот списался, жена должна родить. А тут срочно надо не пафосную, надёжную для отца. А что, не советуешь? Барахло продаёшь?.. Ты всё такой же, Пустоша! Давайте поднимемся ко мне, там и поговорим. Только отгони машину вон в тот угол, а то здесь один крутой офис правит, машина будет мешать… С нами ещё товарищ… Так пусть и товарищ зайдёт, не будет же он в машине сидеть, а то секьюрити привяжутся, они здесь секут каждого, кто во двор въезжает…

— Роман, а мы не помешаем? Сотрудники, клиенты…

— Помощники на выезде, я один. Ну, давайте, быстренько за мной! — И первым двинулся к входным дверям.

— Придётся идти, — виновато развернулся к подопечному Алексей Иванович. — Вы только кепочку не снимайте, — предупредил он и внимательно всмотрелся: можно ли узнать? При желании можно, даже вот такого худого, даже с усами. Но милиционер ведь не догадался, кто это на него наскакивал — тоже мне страж! — будем надеяться, не догадается и Роман. Эх, как-то всё на авось. Но что делать, что делать! — подгонял Пустошин, поднимаясь по лестнице.

Так друг за другом они и поднялись на второй этаж. В большой комнате, перегороженной надвое чёрными кожаными диваном и креслами, действительно никого не было, лишь кто-то негромко и сладко пел по-испански. Иглесиас? Были там и компьютеры, два у диванов, ещё один в дальнем углу, все три светились синими экранами.

— Вы садитесь, садитесь, — гостеприимно махнул рукой хозяин вставшим на пороге гостям. — Сейчас кофе сварим!

Юра вольно прошёл на середину комнаты и стал оглядывать: жёлтые стены, по стенам яркие постеры, дорогая мебель — а ничего! Старший Пустошин примостился на диване, подопечный устроился в кресле у ближнего компьютера, и оба настороженно ждали, что получится из этого визита. «Ничего, ничего… Мы здесь ненадолго… Минут десять — и поедем обратно» — успокаивал Алексей Иванович. А беглец, отметив идеально чистую клавиатуру, бездумно уставился в монитор. Перед глазами на экране мелькали в разных ракурсах автомобили, за спиной шел какой-то непонятный разговор, только музыкальные звуки растворяли слова до полной аннигиляции. Ну, и хорошо! Он сейчас на минутку зайдёт на один сайт, зайдёт на «Грани», с этих граней ему доставляли самые острые статьи. А сегодня он сам посмотрит, что там выдало едкое перо того же Пионтковского. Только зайти не получилось, компьютер вдруг беспомощно сообщил: «Невозможно отобразить страницу». Он ещё недоумевал: что, сайт заблокирован? Но невольно отвлёкся на разговор — Роман и Юра переместились и стали хорошо слышны.

— Ромка, что это такое старьё слушаешь? — смеялся младший Пустошин.

— Ничего, Юран, ты не понимаешь! Это ведь раритетная запись! Слышишь, какой классный звук? А писалось с эфира в море! У отца знакомый радист был, вот он в семидесятые годы и писал. Искал радиостанции и делал классные записи, ну, и приторговывал, само собой, кассетами. Тогда же Высоцкого нельзя было вывозить, а этого Хулио — ввозить, вот маркони и занимался музыкальной контрабандой. Кстати, с аппаратурой работал только в белых перчатках! Вот были времена! Сейчас на судах никаких радистов и связь другая, и никакой тебе романтики…