Заговор по-венециански

И вот оно. Из внутренней темноты является бешеный хоровод демонов. Аита, царь подземелья, в боевом шлеме из черепа волка. Харун, [11]синекожий крылатый демон. Ферсипнея, [12]царица подземного мира.

Они кружат вокруг Тевкра, пролетают сквозь него, покушаясь на храбрость и чистоту разума.

Позади жреца над холмом разносятся громовые раскаты. Ветвистая молния разрезает почерневшее небо.

Демоны заходятся в едином неистовом вопле и пропадают, оставляя по себе кроваво-красную дымку. Однако это не все.

Что бы их ни прогнало — нечто гораздо более страшное, — оно по-прежнему здесь.

Capitolo VIII

Огонь священного костра разгорается в полную силу. Оранжевые языки пламени рвутся в небо. По одну сторону от них Тевкр беснуется, как одержимый. По другую — Тетия лежит без движения. Боль невыносима; ребенок мечется внутри, словно маленький демон.

Демон!

Больше никак ребенка не назовешь. Чем сильнее боль он чинит своей матери, тем чернее становится небо и тем страшнее громовые раскаты.

Тевкр кричит и колет, рубит, роет землю ритуальным ножом, словно пытается что-то убить.

Тетия ожидает увидеть у ног мужа красное месиво глины, однако замечает отчетливый символ: овал, разделенный на три части. И все они испещрены сотнями следов от удара ножом, похожих на извивающихся змей.

Тетия через силу поднимается на колени. Сердцем чувствует, что муж в опасности. Завершив ритуал, он оборвет свою жизнь.

Ребенок!

Тетия ужасается догадке, но сознает: всему виной ребенок. Он желает авгуру смерти.

Сквозь пламя Тетия видит, как сверкает нож Тевкра. Лицо мужа искажается болью, словно каждый нерв у него в теле горит. Прогнавший демонов бог является Тевкру, раскрывает свою волю.

А Тевкр больше не может.

Ребенок пинается — столь яростно, что из горла Тетии вырывается крик. Дыхание перехватывает. Тевкр тем временем встает на ноги и бьет себя по вискам, словно пытаясь прогнать из головы страшные видения. Боль никак не уймется.

Увидев на земле символ, Тевкр делает шаг и вновь ударяет себя.

Сердце Тетии рвется к нему. Жена хочет к мужу, хочет обнять его. Отдать любовь, защитить.

Ребенок пинается, да так яростно, что Тетию рвет. Остается только смотреть, как Тевкр падает на колени. Младенец словно бы двигается в согласии с авгуром, как будто один передает другому свою боль через Тетию.

Собрав остатки воли, Тевкр поднимается. Идет к костру, похожий на утопающего, что тянется за веревкой.

Внезапно в середине спины у Тетии взрывается боль, какой она прежде не испытывала. Болит там, докуда младенец раньше не доставал.

Тевкра шатает, его словно отталкивает от огня.

Тетия хватает ртом воздух. Ребенок бьет по всему — по ребрам, желудку и по спине.

Тевкр издает рык.

Протянув руки к небу и широко раскрыв глаза, он бросается прямиком в центр священного пламени.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 14

«Луна-отель Бальони», Венеция

Первый секс подарил странные чувства. Еще больше их принесло первое пробуждение с женщиной в одной постели.

Лежа на гигантской кровати в номере Тины Риччи и глядя в потолок, Том Шэман познает новый мир.

В голове каша. Полнейшая сумятица.

Надо срочно пойти прогуляться. Глотнуть свежего воздуха и прикинуть, что к чему.

И пока Тина сладко спит на смятых простынях, Том берет одежду и крадется в ванную, где одевается при светильнике над зеркалом.

Выйдя из номера и тихо закрыв за собой дверь на ключ, он впервые с момента, как нашел труп Моники Видич, свободно выходит на улицу.

На часах уже девять утра. Том и не помнит, когда в последний раз столь рано ложился и поздно вставал.

Утреннее солнце щедро одаривает землю светом, и температура в самый раз — двадцать шесть градусов по Цельсию. Куда бы ни взглянул Том, везде за столиками кафешек мужчины и женщины пьют кофе, едят круассаны и читают газеты. Кажется, будто мир нарочно создан, чтобы люди жили в нем парами.

Том идет вдоль бассейна Сан-Марко. Отсюда открывается лучший вид на канал во всей Венеции. В воде маневрируют, сражаясь за место, суденышки всех форм и размеров: гондолы, паромы, лодки торговцев, катера карабинеров и трамвайчики-вапоретто.

Том готовится повернуть налево, в сторону понте-деи-Соспири, но замечает похоронную гондолу. Украшенная цветами лодка медленно идет в сторону исторического кладбища на острове Сан-Микеле. Мысли тотчас обращаются в сторону Моники и чудовища, которое лишило девушку жизни.

Нет, сейчас не время думать о смерти.

Том мысленно возвращается к Тине. Всего несколько дней назад он и знать не знал о ней, и вот теперь эта женщина занимает главное место в его жизни.

Она первая, с кем он переспал. Невероятно.

Для самой Тины прошлая ночь, конечно, не многое значит. А вот для Тома станет настоящей вехой в жизни. Надо лишь понять, какой именно?

Той, которой надо гордиться? Или той, о которой лучше не вспоминать?

Том запутался. Годы службы в католической церкви не могли не сказаться. Как теперь относиться к простым радостям жизни? Особенно к сексу?

Как и многие священники, он старался не думать о близости с женщиной. И как многие коллеги, частенько давал слабину.