Заговор призраков

– Захватывающий рассказ, Рэкрент, – нежно, как опытный цирюльник, Чарльз провел лезвием по подлокотнику. – Вот только я не услышал объяснения, с какой стати ваш клерк разгуливал с пистолетом за пазухой. Вы об этом знали?

– Да откуда мне было знать?

– А вот лгать у вас получается не так складно, как строчить кляузы чужим опекунам. Мой паж на вопрос, почему тосты подгорели, и то ловчее бы отоврался. Вы знали, что у клерка был пистолет. Наверное, сами ему и купили. Я ведь тоже выяснил, какого вы полета птица.

– Милорд, я…

– Ладно, запирайтесь дальше. А я тем временем расскажу кузине, чем еще вы зарабатываете на хлеб наш насущный. Этот господин, Агнесс, хотя и кажется респектабельным, на самом деле «трущобный лорд».

– Прошу вас не называть меня так! – всколыхнулся Рэкрент, но заметив, что лорд Линден вновь нацелился на кресло, смирил гнев. – Не по нраву мне это прозвище, но что есть, то есть. Дела нынче такие, что не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Приходится соломку постелить. Да, я сдаю внаем не только апартаменты на Риджент-стрит, но и квартиры в… менее престижных кварталах…

– В Ист-Энде.

– Квартиры тем не менее чистые, благоустроенные…

– По десять человек на комнату. Взрослые и дети спят вповалку. Тараканы охотятся на котят, – смаковал воображаемые подробности Чарльз.

– И в таких кварталах бывает опасно, потому вашему клерку пришлось вооружиться? – поняла Агнесс.

Домовладелец горестно вздохнул.

– Некоторые из моих… менее цивилизованных жильцов задолжали ренту за прошлый месяц. И Стивен… то есть проклятый бунтовщик… собирался проследовать в Ист-Энд, как только побеседует с его милостью. Соседи жаловались на шум.

– Да много ли они понимают! – вмешался Чарльз. – Мой прадед подзывал дворецкого не звоном колокольчика, а выстрелом из мушкета. Создавать шум – у нас, у пэров, это в крови.

– Но если ваш клерк был настолько опасен, почему вы доверили ему оружие? – продолжала Агнесс.

– Откуда мне было знать о его замыслах? Их он держал при себе. Говорю же, змею пригрел на своей груди. Азиатскую анаконду.

– То, что ваш клерк был настоящий маньяк, мы уже поняли, – остановил Чарльз поток жалоб. – Агнесс, у тебя есть еще вопросы?

– Нет, кажется, – упавшим голосом сказала девушка. Разве что послушать, как домовладелец будет очернять своего клерка по второму разу? И без того понятно, что ни о каких сообщниках он не упомянет. А если в заговоре состоит он сам, то уж наверняка будет запираться до последнего. Своими силами ей не вывести его на чистую воду.

– Да и у меня нет. Хотя… а был ли он вам верным слугой?

– Что-с?

– Верно ли он вам служил? – повторил Чарльз. – Были ли вы им довольны?

Мистер Рэкрент поставил на место пресс-папье, покрутил в руках бронзового кабана, из спины которого торчала щетина для вытирания перьев, поставил и его на место и глухо забарабанил пальцами по зеленому сукну. Затем изрек, обращаясь к чернильнице:

– Нет. Не был он мне верным слугой. Слишком часто прикладывался к бутылке. Мне следовало рассчитать его много лет назад. Избежал бы стольких бед.

Закрыв дверь конторы, Агнесс вышла на улочку, зажатую между рядами однообразных грязно-серых домов. Полуподвальные окна, казалось, следят за ней из-за чугунных заборов. Сам воздух здесь пропитан подозрительностью. А уж она-то по наивности своей решила, что мистер Рэкрент раскроет перед ней все карты. Как бы не так! И с чем теперь возвращаться к Джеймсу?

Уже на Бартоломью-лейн, у самых стен Банка Англии, ее нагнал Чарльз. Судя по тому, как рявкнул он на чумазого подметальщика, приковылявшего к нему с метлой, кузен был не в духе. Слишком резко оборвала Агнесс его забавы, не дала как следует, до самых костей, пробрать домовладельца сословным презрением. Подкараулив, когда он подойдет поближе, кузина взмахнула кошельком и как следует вытянула его по плечу. Будет знать, как задаваться!

– Чарльз! Тупица ты эдакий, ты все испортил! Если бы ты не начал ему дерзить с самого начала, он был бы разговорчивее. Может, рассказал бы, с кем водился его клерк… вдруг вся контора в заговоре состоит?

– Да уж, заговор клерков – звучит многообещающе. Вместо кинжала – гусиное перо.

– Вовсе не смешно! Я скажу Джеймсу, и больше ты никуда с нами не пойдешь.

– Ты не скажешь! – взвыл кузен.

– Скажу, – проговорила Агнесс, довольная, что наконец-то удалось его уязвить. На удар кошельком он никак не отреагировал. Оно и понято, после Итона-то. – Обязательно скажу. Сил моих больше нет выносить тебя, и твое чванство, и твои феодальные замашки. «Был ли он верным слугой?» Это еще откуда взялось?

Чарльз остановился у колонн, украшавших восточный фасад банка. Возможно, когда-то колонны сияли белизной, но из-за копоти, с годами въевшейся в их вогнутые грани, они темнели на фоне стены, словно рубцы от гигантского бича. К одной из них Чарльз собирался прислониться, чтобы удобнее было вещать, но в последний миг передумал. Проведя по камню указательным пальцем, милорд поморщился.