Заговор профессоров. От Ленина до Брежнева

«Молекулярная теория» Поремского своей масштабностью опередила время и в полной мере оказалась востребованной позже — с появлением виртуальных технологий, значительно уменьшающих зависимость от организационных структур во влиянии на людей. Хотя элементы ее НТС начал использовать уже в 50-е годы XX века.

Гарвардские профессора и люди из ЦРУ в войне с советским патриотизмом

Вот уж воистину, когда смолкают пушки, за дело берутся специалисты по связям с общественностью, командующие пропагандистами, литераторами, публицистами, кинодеятелями. Теперь сражения переносятся на страницы исторических изысканий, популярных книг, на теле- и киноэкран и в речи государственных деятелей. И глядишь, через десятилетия проигранные сражения для проигравших выглядят почти победами.

Сразу после окончания Второй мировой войны генералы, командовавшие американскими войсками в Европе, озаботились созданием истории участия США в этой войне. Для выполнения столь важного генеральского заказа, патроном которого выступило Центральное разведывательное управление, начали приглашать ученых. Но сочинение трудов о войне оказалось лишь частичкой «научной» деятельности ЦРУ. Разведчики были озабочены привлечением профессорских умов для выработки оценок ситуации в мире и стратегических рекомендаций в борьбе с коммунистической экспансией (по их терминологии). Для этого в 1949 году создали Управление национальных оценок. И первыми туда пришли гарвардские профессора во главе с Дж. Конантом.

Если есть впечатляющий миф об американском профессоре, так это о Конанте. Постоянно погруженный в себя, прагматик до мозга костей, замкнутый индивидуалист и открытый полемист. Научное тщеславие поднимало его по научно-карьерной лестнице. Только американский профессор, следуя мифу о себе, мог молвить такое: мы осилим СССР, и это будет нашим триумфом до конца столетия13.

С чем столкнулись профессора из Управления национальных оценок в конце 40-х годов, когда изучали ситуацию в СССР? Со стратегической сталинской идеей противостояния космополитизму в идеологии, культуре и образовании. Для советского общества и в отношениях с Западом И.В. Сталин всегда выдвигал стратегическую идею борьбы и противостояния. Была идея построения социализма в одной отдельно взятой стране, потом, в предвоенное время и в годы войны с гитлеровской Германией, идея русского патриотизма. И вот теперь — идея борьбы с космополитизмом, как идея уже советского патриотизма в новых условиях. Сталин ее определил в ответ на тезис об объединении англоязычных народов перед советской угрозой, прозвучавший в той исторической речи У. Черчилля в Фултоне, что положила начало холодной войне.

В разгар холодной войны правительство США вложило огромные средства в секретную программу пропаганды в сфере культуры в Западной Европе и касающуюся Советского Союза. Руководило такой пропагандой Центральное разведывательное управление (ЦРУ) США. Этот вывод делает английский историк Фрэнсис Стонор Сондерс в своей книге «ЦРУ и мир искусств: культурный фронт холодной войны», вышедшей в России в 2013 году. Как пишет Ф. Сондерс, организатором этой тайной кампании стал Конгресс «За свободу культуры», который управлялся двумя управлениями ЦРУ — координации политики (Фрэнк Уизнер) и международных организаций (Том Брейден). Конгресс «За свободу культуры» имел отделения в 35 странах, издавал более 20 престижных журналов, обладал новостными и телевизионными службами, занимался книгоиздательской деятельностью, проводил международные конференции, выставки художников, музыкальные фестивали, кампании награждения призами самых ярких деятелей культуры и искусства.

Предтечей Конгресса стал некий консорциум — широкое и влиятельное сообщество интеллектуалов, политических стратегов, корпоративной элиты, пронизанных университетскими связями «Лиги плюща» (объединение старейших университетов, куда входил и Гарвард), в котором однажды появился организационный центр действия, собственно сам Конгресс. Это сплоченное сообщество интеллектуалов работало рука об руку с ЦРУ для одной цели: защитить мир от коммунистической заразы, отвлечь интеллигенцию Западной Европы от увлечения марксизмом и коммунизмом, привести ее к восприятию «американского образа жизни» и облегчить продвижение интересов США в мире. Эти интеллектуалы считали, что мир нуждается в мире по-американски — в Pax Americana, «новой эпохи Просвещения, которая могла бы называться “американским веком”»14.