Заговор против будущего. Ревизионизм - орудие антикоммунизма в борьбе за умы молодежи

Свою концепцию развития, если только можно применить этот термин к проповеди всеобщего разрушения и отрицания, Франкфуртская школа создает в основном путем критики и ревизии концепции развития Гегеля, а через нее и Маркса. Поскольку Гегель понял — утверждает, в частности, Адорно, что отрицание должно быть обращено и на самое себя, а становление всегда негативно, поскольку оно разрушает что-то ему предшествовавшее, вся его философия есть не что иное, как «понятийная сущность негативности». Характеризуя понятие «негативность» как особую, себя же и отрицающую «потребность», Адорно говорит, что развитие объективно-историческое, как и развитие мышления — это те же «мифологические боги, которые предпочитают пожирать своих детей». «Негативность» Франкфуртской школы — это всеобщее разрушение и отрицание, это «спекулятивная сила, которая взрывает то, что не распадается». Адорно предполагает, что развитие несет такое «отрицание отрицания, которое не переходит в положительность». Следовательно, развитие, сделав отрицание тотальным, отрицает самое себя. Революция и гибель, движение и смерть, диалектика и метафизика здесь выступают как равноценные понятия, синонимы. Стоит ли удивляться, что основным лозунгом молодых последователей Франкфуртской школы из «новых левых» был лозунг отрицания, призыв к разрушению всего сущего — и капитализма и социализма. «Обаяние» всеобщего отрицания увлекло значительные массы молодежи, восставшей против идолов «отцов», без особого труда стало созвучным «мятежному духу» недовольного окружающим миром молодого поколения.

Критикуя гегелевское понимание закона отрицания отрицания как результата внутренних диалектических процессов и как сохранения положительного содержания снятого, Маркузе определяет это понимание как конформистское, направленное не на разрушение старого, а только на преобразование и сохранение его. Вместо внутреннего отрицания Маркузе предлагает некое «внешнее» отрицание, которое только и способно разрушить иррациональное в рациональном, ибо ему «ничего не жалко» из существующего. В такой постановке вопроса диалектическая категория «отрицания» абсолютизируется, носит всеразрушающий характер. Понимание Гегелем отрицания отрицания действительно уязвимо для критики. Но такая истинно научная критика этого понимания была осуществлена Марксом, противопоставившим ему — Гегелю — диалектико-материалистическую трактовку закона отрицания отрицания, а не несостоятельную с научных позиций эквилибристику из наукообразных фраз, способную увлечь молодежь видимостью борьбы с догматизацией жизни и теории.

«Мессия» «новых левых» Г. Маркузе полагает, что для того, чтобы быть наукой о законах развития не только XIX, но и XX века, а также всей истории человеческого общества, диалектика должна отказаться от самой идеи развития, идеи истории как обусловленного какими-то законами прогресса. «Негативной диалектике», по заявлению ее создателей, присуще такое «критическое мышление, которое не останавливается перед критикой по адресу прогресса». Противопоставляя «разум» «рассудку», Маркузе изображает «разум» в качестве иррациональной критической силы, которая ломает преграды и противостоит давлению действительности. При этом он утверждает, что «ни Гегелева, ни Марксова идея разума не приблизились к реализации: ни у духа, ни у революции развитие не приняло формы, предусмотренной диалектической теорией». Диалектика не является ни объективным познанием, ни мировоззрением, «в схему которого попытались бы втиснуть реальность». Ни найти разум в мире, по Гегелю, ни перестроить мир на разумных основаниях, по Марксу, люди не в состоянии.

Можно ли найти более удачную позицию для того, чтобы недовольство молодежи не переросло в протест как «начало всякой премудрости», чтобы культивировать пассивность и аполитичность среди молодого поколения современности? И ревизионизм, не расходуя на такие поиски излишних усилий, сокрушается вслед за идеологами Франкфуртской школы над «трагизмом» диалектики, над ее бессилием решить назревшие проблемы современности, объясняет марксистско-ленинское понимание диалектики отходом от аутентичного марксизма. «Спасение» диалектики ревизионизм видит в антропологизации и крайней субъективизации ее, в освобождении от всего материального, в дополнении марксизма иррационалистическими концепциями антропологии и фрейдизма.