Заговор против Короны

— Бродрик Эзиндон построил его во время войн, разразившихся после падения Империи Наместника, — сказал Майрон. — Его сын, Толин Великий, завершил дело отца, победил Лотомада Лысого и провозгласил себя первым королём Мелингара. Сражение произошло на полях, которые принадлежали фермеру по имени Дрондил, и позже вся эта область стала известна как Поля Дрондила. Вот так об этом рассказывают.

— Кто такой Лотомад? — спросил Адриан.

— Он был королём Трента. После того как Гленморгана Третьего казнили, Лотомад воспользовался случаем и послал войска на юг. И если бы не Толин Эзиндон, то сегодня и Гент, и Мелингар были бы частью Трента.

— Полагаю, именно поэтому его и назвали Великим.

— Совершенно верно.

— Хорошая конструкция. Форма пятиконечной звезды не оставляет слепой зоны, чтобы забраться по стене.

— Это самая мощная крепость в Мелингаре, — сказал Алрик.

— Тогда что привело Эзиндонов в Медфорд? — спросил Ройс.

— По окончании войн, — объяснил Майрон, — Толину стало тоскливо жить в такой мрачной крепости. Он построил в Медфорде замок Эзиндон, а Галалин передал своему самому верному военачальнику, Седрику Пикилеринону.

— Именно сын Седрика сократил свою фамилию до Пикеринга, — добавил Алрик.

Адриан заметил, что лицо принца приняло отсутствующее выражение, а на губах появилась грустная улыбка.

— Моя семья всегда была близка с Пикерингами. Между нами нет прямой кровной связи, но Маувин, Фанин и Денек всегда были мне как братья. Мы проводили вместе едва ли не каждый Зимний прилив и Праздник середины лета.

— Готов поспорить, что другие аристократы не очень-то этому рады, — сказал Ройс. — Особенно настоящие кровные родственники.

Алрик кивнул.

— Однако их ревность ни к чему не приводит. Никто не смеет бросить вызов Пикерингу. Они знамениты семейной традицией сражения на мечах. По слухам, Седрик научился древнему искусству тэк-чин у последнего из живых членов рыцарского Ордена Фолида.

— У кого? — спросил Адриан.

— Как рассказывал мне Маувин, это основанное после гибели империи братство, старавшееся сохранить хотя бы часть древнего мастерства рыцарей-тешлоров.

— А это кто такие?

— Тешлоры? — Алрик ошарашенно взглянул на него. — Тешлоры — величайшие воины из когда-либо живших. Когда-то они охраняли самого императора. Но, полагаю, как и всё остальное, с падением империи их умения были утеряны. И всё же, то, чему Седрик научился у Ордена Фолида, — а я думаю, что это была всего лишь маленькая крупица знаний тешлоров, — сделало его легендой. Это знание исправно передаётся от отца к сыну на протяжении поколений, и этот секрет даёт Пикерингам поразительное преимущество в бою.

— Эта мелочь нам хорошо известна, — пробормотал Адриан. — Итак, как я говорил, конструкция крепости весьма удачна, за исключением тех деревьев. — Он показал на фруктовый сад. — Эта роща послужит хорошим прикрытием для атакующей армии.

— Раньше этот холм выглядел иначе, — объяснил Алрик. — Его вырубали подчистую. Пикеринги посадили этот сад всего пару поколений назад. То же относится к тем розовым кустам и рододендронам. Поля Дрондила не знали войны уже пятьсот лет. Думаю, графы не видят вреда во фруктах, цветах и тени. Великая крепость Седрика Пикилеринона теперь лишь немногим больше, чем загородное поместье.

Они подъехали ко входу, и Алрик, не останавливаясь, повел их внутрь.

— А ну, стоять! — приказал толстый стражник около ворот. В одной руке он держал пирог, в другой — большую кружку молока. Его оружие лежало рядом. — Что, по-вашему, вы творите? Скачете сюда, как будто это ваше последнее прибежище.

Алрик откинул капюшон, и стражник выронил и пирог, и молоко.

— Я… я прошу прощения, ваше высочество. — Он запнулся, встав навытяжку. — Я понятия не имел, что вы прибудете сегодня. Никто ничего мне не сказал. — Он вытер руки и стряхнул крошки со своей формы. — Следует ли ожидать остальных членов королевской семьи?

Алрик проигнорировал его, продолжив ехать через ворота по дощатому мосту в замок. Остальные без слов последовали за ним, а изумлённый стражник остался глазеть им в спины.

Как и внешние стены замка, убранство внутреннего двора мало напоминало крепость. Двор представлял собой прелестный сад с аккуратно подстриженными кустами и отдельно стоящими невысокими, бережно подрезанными деревьями. Яркие, зелёные с золотом, флаги, свисавшие по бокам от галереи главной башни, трепетали на утреннем ветерке. Трава выглядела ухоженной, хоть и была по-зимнему жёлтой. Под зелёным навесом стояли тележки и повозки, в основном заполненные пустыми корзинами, используемыми для сбора фруктов. На дне одной из них до сих пор лежала пара яблок.

Конюшня располагалась рядом с хлевом, в котором, требуя утренней дойки, мычали коровы. У основания каменного колодца лохматый чёрно-белый пес грыз кость, а семейство белых уток оживлённо крякало и свободно прогуливалось, следуя друг за другом по идеально ровной линии. Работники крепости спешили по своим обычным утренним делам: носили воду, пилили дрова, занимались животными и нередко почти наступали на снующих уток.