Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну

Способ, которым Савинков вновь раздобыл деньги, вполне характеризует быт и нравы той эпохи. Он обратился к адвокату П.Н.Малянтовичу (будущему министру юстиции Временного правительства) и сослался на отсутствующего в Москве общего знакомого В.А.Жданова – тоже адвоката. Малянтович дал двести рублей – совершенно незнакомому, но интеллигентному просителю. Кому и для чего – этого он не знал; знал бы – дал бы больше. Позже, в 1906 году, Жданов и Малянтович (оба – социал-демократы) защищали Савинкова в военном суде в Севастополе; тогда Савинков бежал из крепости до приговора суда.

Двести рублей делу помогли не сильно, но вскоре дал денег шурин Савинкова инженер А.Г.Успенский (Савинков был женат на дочери известного писателя Глеба Успенского и к описываемому моменту был отцом двоих детей, которых толком не видел – жизнь революционера тяжела и сурова!), а потом пришел и чек от Азефа. Можно было вспомнить и о терроре и продолжить подготовку к покушению.

А ведь история России могла пойти по-другому, если бы великий князь был убит в декабре 1904 года – до или сразу после совещания 8 декабря! Такой акт мог тогда произвести значительно более сильное впечатление, чем это получилось в феврале 1905 года, реформы могли начаться гораздо раньше, и это могло бы серьезно разрядить революционную ситуацию. Даже трагедия 9 января могла бы не произойти, поскольку ее организаторы (а кто они были – мы покажем ниже) занялись бы совсем другими проблемами.

Но Савинков все копался, а в середине декабря его группа попала в весьма опасную ситуацию.

Московские эсеры, угрожавшие смертью великому князю и Трепову накануне демонстраций 5-6 декабря, теперь вознамерились осуществить свои угрозы. Охранка была в предельном напряжении, а две параллельные и независимые группы террористов, охотившиеся за одной жертвой, создавали организационный хаос и увеличивали риск провала. Ситуация была действительно недопустимой, и Савинков решил встретиться с лидером московских эсеров Зензиновым, и обратился для этого к их общим знакомым по Женеве. Вот в этом-то и состоял огромный риск!

Московские эсеры были под колпаком охранки не менее плотным, чем киевские. Еще в начале лета 1904 года домой к Зензинову пришел не назвавший своего имени мелкий чин охранки. Оперируя конкретными именами и датами, он показал Зензинову, что вся его организация насквозь просматривается полицией. Зензинов сообщил об этом Азефу, тот – в Департамент полиции[635], и незванный посетитель исчез вопреки своему обещанию информировать Зензинова и в дальнейшем.

К концу 1904 года Зензинов привык ходить в сопровождении «хвоста». Но встречу Зензинова с Савинковым филерам засечь не удалось. Вот как ее описал Зензинов: «Меня неожиданно вызвали по телефону к знакомым. Это была очень богатая семья. Я знал, что хозяйка дома (Л.С.Гавронская) была дальней родственницей одного из видных руководителей нашей партии, члена Центрального Комитета, доктора А.И.Потапова. /.../ в ее прекрасной гостиной я неожиданно встретился с женой доктора Потапова, с которой познакомился в Женеве у Михаила Рафаиловича [Гоца]. /.../ она сказала, что имеет ко мне от партии очень важное поручение: я должен встретиться с одним человеком, находящимся сейчас в Москве, но при этом я должен принять все меры, чтобы не привести с собой „хвоста“ /.../.