Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну

Уже с первых часов работы делегаты стали выходить за рамки предварительно обозначенной программы – сначала расширялись экономические требования, а затем возникли и политические. Выступления становились все смелее; началась типичная психологическая цепная реакция – делегаты явно заводили друг друга. Этот неожиданный разворот событий поставил съезд в центр внимания всей российской общественности. Бездействие властей (особенно характерное именно для этого периода) вызывало удивление и порождало надежды; в то же время не верилось, что подобные речи могут безнаказанно звучать под крышей казенного учреждения. Естественно, росло опасение, что власти должны расправиться с таким рассадником оппозиционной агитации. И ожидаемые события разразились, но в весьма странной, «стихийной» форме.

7 октября 1905 года по Москве разнеслись слухи, что железнодорожный съезд в Петербурге арестован. Слухи были основным способом передачи информации: газеты (точнее – типографии) бастовали, радио и телевидения не существовало, телефоны были доступны единицам. Кто был источником этих сведений – так никогда и не выяснилось. В тот же день участники съезда сообщили по телефону из Петербурга в Москву, что слухи не верны и съезд продолжает работу (если это можно было назвать работой!). Но донести эту информацию до массы железнодорожников в силу упомянутых причин было нелегко. И провокация свое дело сделала: на всех дорогах Московского узла тут же образовались стачечные комитеты, а один из них – комитет Московско-Казанской железной дороги – немедленно объявил забастовку протеста.

Мало того, этот стачечный комитет тут же принял и распространил по телеграфу призыв ко всеобщей железнодорожной забастовке, сопровождаемый требованиями, в том числе: «свободы собраний, сходок, союзов, организаций, совести, печати и стачек, неприкосновенности личности и жилища; /.../ созыва народных представителей с законодательной властью, выбранных всем населением страны всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием, без различия национальности, пола и вероисповедания, для выработки новых основных законов страны в интересах трудящихся классов; /.../ неприкосновенности всех участников забастовки и возвращения всех пострадавших за так называемые политические и религиозные преступления»[700] – совсем неплохо для совершенно безвестного комитета одной из многих десятков железных дорог страны!

На следующий день, 8 октября, несмотря на попытки опровергнуть слухи об аресте железнодорожного съезда, забастовали все дороги Московского железнодорожного узла, кроме Николаевской (Петербург-Москва). Стало ясно, что дело уже не в поводе для забастовки, а в демонстрации солидарности всех железнодорожников с их коллегами на Московско-Казанской дороге. Поэтому 9 октября сам съезд в Петербурге принял резолюцию, присоединяющуюся к требованиям стачечного комитета Московско-Казанской дороги, и тиражировал ее телеграфом. Пока не было речи об объявлении всероссийской железнодорожной забастовки. Решение о ней было принято чуть позже – 12 октября.

Удивление вызывает не то, что лозунги забастовки были даны каким-то безвестным комитетом одной из железных дорог и тут же в едином порыве подхвачены подавляющим большинством всех рабочих и служащих страны (но не большинством всего населения!). Гораздо большее удивление и восхищение вызывает то, что поезда по всей стране в течение двух дней после решения о старте забастовки действительно остановились. При этом весь подвижной состав благополучно проследовал в свои депо, а все рабочие и служащие дорог могли спокойно отправиться по домам. Только вокзалы были заполнены ошалевшими пассажирами, высаженными из вагонов посреди своего пути.

Если иметь хоть малейшее представление о том, как составляется железнодорожное расписание в масштабах всей страны, и о том, каких усилий требует его поддержание, то становится ясно, что была решена принципиально новая организационно-техническая задача невероятной сложности. Не менее сложная задача была решена спустя весьма короткий срок: когда было принято централизованное решение о прекращении забастовки, то 19-21 октября 1905 года было восстановлено железнодорожное движение практически сразу по всей стране (кроме дальневосточной части Транссибирской магистрали, где бушевали демобилизованные солдаты, рвущиеся по домам – в Европейскую Россию).