Заговор против Младших

— Младшим свойственна беспричинная жестокость, — помолчав, ответил водяник. — То, что кажется тебе следствием хитроумного плана, может оказаться очередным проявлением тупоумной и бесмысленной жестокости. Младшие боятся и ненавидят существ, отличных от себя самих. В этом они сродни людям. Зверское убийство княжича могло быть совершено именно по этой причине.

— Значит, либо коварные убийцы, либо озверевшие бродяги, — подвел итог градоначальник, помешивая угли.

Разговор затих. Нырок прикрыл глаза. Конечно, место преступления при помощи гриффонов он, может быть, и разыщет. Только не такие сваны дураки, чтобы оставлять ему там подарочки — свидетельства своей причастности к убийству Хокийо. Князя Остайя едва ли убедит версия, что коварные землеройки, как презрительно назвал про себя сванов Нырок, зарезали его наследника, если Младший не сумеет назвать ему более-менее правдоподобной причины, почему они решились на столь ужасный поступок. Никаких доказательств о дружбе между сванами и жителями Города драконоборцев у Нырка не было. Верный Эль, перерыв при помощи Базла императорскую библиотеку в поисках информации о сванах, не смог подтвердить предположение альва о том, что коварные землеройки могли быть связаны с когда-то бессмертными людьми вассальными или другими отношениями. Глава тайной стражи Твор уверял, что его ребята ничего не знают о том, что сваны могли вступить в сговор с Городом драконоборцев.

Значит, они действовали самостоятельно, никак не приурочивая преступление к моменту начала войны. Сделав этот осторожный вывод, Нырок снова глубоко задумался. Он мог бы привести сотню аргументов в пользу того, почему убийство княжича Хокийо было невыгодно жителям империи. Однако он не мог придумать ничего, что говорило бы о заинтересованности сванов в этой смерти. Тем более если сваны не были связаны с людьми из Города драконоборцев и не собирались воевать ни с водяными, ни с империей. Собственно, их быстрый и тайный уход означал, что, напротив, сваны не желают ни принимать участие в грядущих сражениях, ни даже быть их свидетелями. Почему же они всё-таки решились на столь коварное преступление? Или это всё-таки не они?

Младший вздохнул. Нелегкое задание придумал для него великий канцлер Хельви. Да и князь Остайя тоже не слишком щедр — дал всего два дня, будто речь идет о том, кто украл капусту на огороде у деревенского старосты, а не об убийстве наследника. В животе у Нырка забурчало — относительно спокойная и сытая жизнь в столице приучила брюхо к регулярным и обильным застольям. Невольная диета последних дней не слишком радовала тело. Гриффоны, конечно, варили похлебку, однако предпочитали для навара сваливать в котел всевозможную гадость, вроде вестал или речных крыс, причем даже не свежуя тушки. Есть из одного котла со своими спутниками Нырок не мог, хотя и не страдал излишней брезгливостью. Он старался разыскать в лесу съедобные корешки и орехи, но насытиться столь скудной пищей не мог. В Хмурой реке водилась кое-какая рыба, но рыбачить было опасно из-за гаруд.

— Князь Остайя велел мне позаботиться о тебе. Если ты хочешь есть, я могу накормить тебя, — внезапно сказал Койне.

— В самом деле? — оживился Нырок. — И чем же ты можешь порадовать мое брюхо? Речных крыс мне уже предлагали.

Он кивнул на большой котел, в котором гриффоны оставили настаиваться свою похлебку. Водяной брезгливо посмотрел в указанную сторону. По сведениям, которые раздобыл для Нырка в библиотеке Эль, водяники не употребляли в пищу мясо, брезговали молоком и сахаром. Последнее весьма удивило градоначальника, который вырос в деревне и своими глазами видел, как его родная бабка каждую весну приносила в жертву местному водяному духу полную чашку парного молока, выливая его в ручей. Так что, заговаривая с Койне о крысах, альв, конечно же, рассчитывал получить нечто более съедобное.

— Извини, но на сегодня крысы кончились, — не без язвительности ответил Койне, хотя голос при этом звучал отстранений и даже печально. — Считай, что твои друзья всех съели. Но я могу предложить тебе рыбу, если ты ее ешь.

— Конечно, ем, — с достоинством согласился Нырок, не спеша показывать водяному, насколько он голоден.

Водяник слегка поклонился учтивому альву и хлопнул в ладоши. Этого оказалось достаточно, чтобы большая волна поднялась на глади Хмурой реки, обрушилась на берег прямо к ногам Нырка и схлынула, оставляя на берегу небольшой крепкий стол, вставленный тарелками. Младший от удивления открыл рот. Удобный табурет оказался прямо перед ним, словно установленный опытным лакеем для почетного гостя. Тарелки были прикрыты сверху странными полукруглыми крышками с ручками, видимо, чтобы вода не попала внутрь. Поэтому Нырок не мог определить, чем именно собирается потчевать его от имени князя Остайи водяной, но привередничать не стал. Койне, кстати, за стол не сел, предпочтя и дальше стоять с бесстрастным выражением лица, глядя на реку.