Заговор против народов России сегодня

Горбачев не был героем. Были и армия, и прочие силы, можно было вооружить народ — но на такое он был не то что не способен — корпоративная мораль этого не могла позволить. Тем более он был человеком клана, поставившим на профсистему, а профсистема умирала; создать профсистему новую он не смог. В июне 1991 г. корпорации пошли в последний решительный бой. Горбачев готовил ответный удар. С 90-го года Горбачев готовил кадры. По всей стране он собирал некорпоратистов: от профсистемы — Полозкова, Янаева, Крючкова, в основном чисто независимых людей — без состояний, без кланов, без участия в совместных предприятиях, вообще без ниш: Павлова, Стародубцева, Пуго, Лукьянова. Развязка должна была свершиться. Те, кто рукоплещет путчистам, обычно проклинают Горбачева. Неплохо бы знать, что весь путч продуман и составлен именно последним.

Горбачев набрал крепкую — команду некорпоратистов, людей профсистемы. Эти люди были никем в корпоративном мире: за ними не стояло организаций. Они плохо относились к коммунистической морали, но они имели представление о морали профессиональной. Они хотели удержать жизненное пространство за теми, кого считали — естественно, сами — достойными. Но по той же морали они должны были быть верными Горбачеву, ведшему двойную игру. Они были обречены и проиграли.

Летом 91-го власть уже не была в руках Горбачева — потому переворот имел смысл — переворот с целью захвата власти профсистемой. Если считать, что корпораций и профсистемы не существовало, переворот вообще теряет всякий смысл. Профсистема оказалась не на высоте: была проиграна информационная война. Свердловский клан создал истинному демократу Горбачеву образ врага свободы, а истинный враг свободы Ельцин оказался демократом. А ведь последний не провел НИ ОДНОЙ демократической реформы. А как вышеприведенное было представлено: борьба коммунистов с демократами! При том, что по программе Горбачев был кривым социалистом, а Ельцин — либералом — большая разница, ничего общего с демократией.

До Горбачева, да и в первые его годы кланы надеялись сохранить власть; для этого — качество, ускорение. Но их подвели способности — новые поколения оказывались все более слабыми. Удерживать систему становилось все труднее и труднее. С Брежнева началась замена вертикальных связей горизонтальными. При Ельцине замена закончилась — Ельцин выдержал линию. Но интеллекта опять не хватило — начался распад. Ушли национальные кланы — их линией стал сепаратизм — если раньше центр был выгоден, то с регрессом он стал убыточен. Уехал на запад клан Ставропольский. И ельцинский авторитаризм — следственный: нарушилось внутриклановое, раньше бы сказали «внутрипартийное» равновесие.

В настоящее время Свердловский клан как изначально промышленно-строительный с деградацией производства потерял в силе настолько, что был вынужден лавировать между кланами другими, сдавая своих людей — Силаева, Бурбулиса, Гайдара. Реалная власть перешла к олигархам.

В 90 — 93 гг. корпоративная система закрепила свои позиции в органах власти. Скорость деградации при концентрации близких биологических типов в одном месте увеличилась, и попытки Горбачева что-то выправить сами носили печать дегенеративности. При одновременной деградации значительной части населения серьезную перестройку стало делать не то что некому, но и не для кого.

Лучший исторический аналог современному состоянию — феодальные войны. Просто раньше ниша была территориальной, а ныне — экономической. И вот владельцы ниш ведут драку за центр, за нишу центральную. Не правда ли, знакомо по истории средних веков? Но как и у феодалов были кодексы чести, так и у корпоратистов есть правила взаимного пожирания. Борьба Ставрополя со Свердловском — это межкорпоративная борьба. Вариантов действий не было ни у Горбачева, ни у Ельцина. Когда клан идет против клана, результат однозначен: победит клан. Кланы не бывают хорошими или плохими, они антинациональны от первого пункта до последнего. На месте Горбачева мог быть любой корпоратист, и единственный вывод из этой истории — любая корпоративная перестройка имеет целью сохранение корпоративной системы при единственном пути развития событий. Выход только в разрыве корпоративного круга. «Хороший» корпоратист станет плохим, когда придет к власти.

Олигархия

Тенденций, если принимать в расчет только серьезные, две: сырье идет на Запад, товары идут в Россию. Больше ничего. Вычислять действующие силы российской политики гораздо проще по глобальным товаропотокам, чем по отвлеченным рейтингам и журналистским расследованиям. Вычислять из того, что если есть товар, то кому-то этот товар принадлежит.