Заговор против народов России сегодня

Второй источник информации — Латинская Америка, равно путем пройденным и настоящим состоянием свидетельствующая не в пользу «русского либерализма». Латиноамериканский вариант («Сальвадор») стал страшно-мистическим жупелом, где на развалинах экономики, среди дворцов и хижин свирепствуют эскадроны смерти и им подобная полумафиозная нечисть. Анализируя народные выступления хотя бы только последнего столетия, находим революции в странах с высокой плотностью, с большой местной концентрацией населения, и продолжительные гражданские войны на территориях с величинами обратными. Здесь аналогия — концентрация населения в России совпадает с подобной латиноамериканской величиной.

Две страны, особенно похожие на Россию — Мексика и с некоторой натяжкой — Аргентина. Массовое сознание везде одинаково — латиноамериканская величина. В обеих были тоталитарные режимы — ослабленные нации попадают под власть диктаторов — но только один раз. Во внутренние дела совались иностранцы, все кончилось 10-летними гражданскими войнами. Во главе революционных армий при этом стояли люди, вне революционных ситуаций именуемые разбойниками. А войны из суммы набегов на враждебные города и состояли. На гражданскую войну в России в 1918—20 гг. это будет похоже меньше, чем на Мексиканскую революцию 1910—17 гг. и период Советских районов в Китае в 1925—30 г. Гражданские войны и революции случаются после периодов тоталитаризма. Но они — не результат послаблений. Сначала тоталитаризм, израсходовав ресурсы наций, становится убыточным. А потом всплывают все загнанные вглубь, нерешенные, усугубившиеся проблемы.

Третий источник информации — сценарии везде в общих чертах одинаковы. Исторический опыт как России, так и других стран. За проигранной империалистической войной следует гражданская: Россия проиграла холодную войну. За системным кризисом следует кризис системы: из нынешнего состояния нет выхода в рамках сохранения корпораций — иначе он уже был бы реализован в корпоративных интересах. При распаде нации возникают группы, ведущие борьбу за центральную власть над территорией — нация представлена двумя фактически нескрещивающимися популяциями. При смене корпораций консорциями мирный исход почти невозможен. Резкая дифференциация общества на владельцев пространства и претендентов подходит к степени его деления на партии не по отвлеченным, а по наглядным принципам.

Когда пространства становится мало, киты выбрасываются на берег, грызуны лемминги идут топиться в реке, саранча летит умирать в пустыню, а люди начинают воевать.

Предпосылки

Предпосылки: биология. В России произошел раскол этнического поля по вертикали. Корпоративный мир — это субъэтнос, отдельная популяция, иное национальное образование. И это образование захватило так много пространства, что нациям места не осталось. Вывод: кого-то на этой территории не должно быть. А для крупномасштабной борьбы с корпоратизмом нужен стереотип деления «свои — чужие» в массовом сознании. Но доходит медленно, и гражданская война обещает быть двойной, растянутой по аналогии 1905-1917 гг. Пространство переделено между двумя группами, и исходя из передела меняются все понятия. Например, свободное предпринимательство — это благо, это один из двигателей прогресса. Но в России свободное предпринимательство — монопольная концессия корпоративной популяции, да и то не всей. А нация этим предпринимательством заниматься не может. Т. е. для нации свободное предпринимательство — зло, и предприниматель — враг. Идет неприязнь чисто социальная, плохо осознаваемая. А плохое осознание реальностей — корень большинства бед.

Потенциальная партия войны существует всегда, в людях неистребимо подсознательное стремление к расширению своего пространства на уровне инстинкта. Но в данный момент в России не видно противника, не видно врага, виновного во всех бедах. Неприязнь, агрессивность — это выход биологического чувства войны и невидимого врага. Кругом массовый разлад: люди знают, что война зло, но в то же время понимают, что все беды кончатся с войной. Чем быстрее — тем лучше. Война — кровавая, но неизбежная операция. Массовое сознание не может и не сможет этого понять. А чем быстрее — тем короче. Войну можно свести до временного промежутка революции — без крови, без жертв, без разрушений, в течение нескольких дней. Но в России будут оттягивать всеми силами, тем предпочитая многолетнюю вялотекущую расправу.