Заговор против народов России сегодня

Столкновение в октябре 1993 года было одним из моментов именно картельно-корпоративного противостояния. Иное дело, что большинство территориальных картелей предпочло не вмешиваться, будучи уверенными в поражении. Как показала история, они оказались правы. Тогда, не окрепнув, не получив боевого опыта, картелям нельзя было высовываться. Выждав немного, корпоратисты — владельцы центральной власти — перешли в наступление — сначала на мелкие корпорации, еще сидевшие на своих нефтебочках и слитках, и в перспективе — наступление на картельную структуру вообще. Не зря Лужков и Чубайс недолюбливают друг друга. В их лицах отражается символика будущего грандиозного столкновения. Гражданская война имеет обыкновение раскручиваться: борьба двух или более корпоративных партий ведет к сокращению жизненного пространства и через это — к возникновению антикорпоративной партии.

Мафии. Преступный мир, как его обычно понимают, не стоит на месте, он имеет свои тенденции. Первая волна — спортсмены, «широкие затылки» — все это тихо, но проходит. Новые организации генерируются постоянно, и их последний аргумент — бомба. Быть сильным и здоровым, знать правила рукопашного боя — все это становится ненужным. И это нормально — интеллект играет решающую роль почти в любой войне, и Россия не станет исключением.

Мафии — группы профкорпоративные; берут в них своих и достойных. Делятся по территориальному признаку и по отношению к власти. Мафии правоохранительные и уголовные. Полномочия и зоны влияния разграничиваются исходя из баланса сил, но если правоохранительные оказываются способны полностью — только полностью уничтожить уголовную группировку — они это делают.

Армии

Предопределенность одного пути, предоставленного нации корпоративной системой — жесткие рамки. Гражданская война — это качество, количество и их переходы; и не только с точки зрения борьбы за пространство, но и в рамках марксистской теории ее можно представить и описать.

Гражданская война не начинается сразу. Партия передела пространства начинает атаковать с момента возникновения, но это не называют войной. Проводя исторические параллели — сравнивая с тем, что называется гражданскими войнами в истории — судя по потерям: вялотекущая гражданская война — потери 0, 1 — 0, 5% населения в год, позиционная — от 0, 5 и выше, причем погибших только на почве передела жизненного пространства. Для России это 140-700 тыс. человек в год для первого случая и выше 700 для второго. Соответственно у войны должно быть два этапа. Так, события 1905 г. можно назвать вялотекущей войной, так же можно назвать состояние с октября 17 по лето 1918 гг.

Для России специфично, что гражданские войны являются результатом действий минимального числа людей. Россия как массовое общество в это время живет своей спокойной жизнью. Действительно, достаточно 0,1 % желающих и способных воевать за передел пространства, чтобы гроза разразилась. Для России это 140 тыс. человек, умеющих попадать в цель хотя бы с 20 шагов и приверженных хотя бы примитивным идеологическим принципам типа «мы — хорошие, власть — плохие».

Война — это не тот вопрос, о котором кого-то спрашивают. Войну всегда начинает меньшинство. 99% населения война не нужна. Ситуация видится такой, что 20% всем довольны, а еще 70% вообще ничего уже не нужно. Национальная партия передела пространства — просто желающие передела — 10%. И даже из этих 99% ничего делать не будут. Остается 0,1%, 1/1000 от нации — около 50 тыс. способных к боевым действиям. В случае резкого обострения обстановки к ним примкнут еще столько же. Это не армия для войны, скорее просто 5 тыс. бандгрупп — даже не бандформирований. 5 тыс. бандгрупп, пожелающих передела с помощью оружия.

Война ведется не за благо народа. Она ведется для того, чтобы 0,01% населения снизу отняли пространство у 0,01% сверху. И уже потом верхние нанимают 0,01 % для безопасности, а нижние привлекают примерно столько же (а больше и не нужно) с предложением поделиться захваченным. И 0,04 % населения — это уже крупномасштабная, тотальная война.

В Петрограде у Ленина было около 24 тыс. боевиков, из них никак не больше 300 профессионалов. В Москве — еще меньше, потому и пришлось трое суток повоевать. Пример доминирования сырьевиков в России показывает, как много может сделать даже меньшая часть корпоративного общества при поддержке внешних сил. Но из этого следует, что переменить тенденцию тоже не очень сложно. И если общество не найдет цивилизованных способов, сломают ее такие мелочи, как бандитизм и террор.

В странах с малой концентрацией населения захват власти всегда был делом немногих. При всеобщем недовольстве массам достаточно так же точно молчать, как это всегда они и делали. Они ничего не потеряет. Когда уничтожается корпоративная система — нация выигрывает вся и всегда.

схема Компас гражданской войны: