Заговор против Ниховьева

Ей не нужно было заканчивать предложение. Эти люди не были копами. И уж точно не везли нас в полицию штата.

Джилли закричала. Она бросилась на металлическую решетку, отделяющую заднюю часть машины от передней, и ударила по ней своими маленькими кулачками так сильно, что из них пошла кровь. А потом снова закричала. Двое мужчин впереди даже не обернулись. Я схватил Джилли и толкнул ее обратно на место, говоря успокаивающие бессмысленные слова. Если Джилли впадет в истерику, она будет бесполезна ни для меня, ни для нее самой. И было очевидно, что нам обоим нужна вся возможная помощь. Машину вынесло на пустынную дорогу. На много миль вокруг не было ничего, кроме облачного ночного неба, плоской пустыни с редкими шалфеями и редкими пустынными животными.

И нас заперли в нашей передвижной клетке, как зверей, которых ведут на бойню.

Через некоторое время Джилли погрузилась в молчание, столь же вызванное агонией, как и ее истерией. Она лежала у меня на груди, дыша быстрыми короткими вдохами. Затем машина затормозила и остановилась. Я ждал, пока двое мужчин впереди пошевелятся , но они не двигались. Они сидели, курили свой гашиш и передавали трубку туда-сюда. Запах в машине стал гуще. Как запах разложения и смерти. И убийства. Джилли задрожала, ее рука сжала мою руку.

Никто не говорил.

Тогда я понял, чего ждали мужчины. Я услышал звук приближающейся машины, а когда обернулся, то увидел, что позади нас остановилась патрульная машина. Потом третья и четвертая. Пассажиры вышли и медленно, не спеша, подошли к машине, в которой мы находились. Когда они образовали полукруг с одной стороны, оба «полицейских» вышли вперед. Ближайший открыл заднюю дверь со стороны Джилли. — Выходи вон, — сказал он.

Джилли издала неразборчивые звуки и прижалась ко мне. Сильным, но на удивление ленивым движением, словно живя в замедленном мире, мужчина вцепился в нее и вытащил Джилли наружу. Словно она была мешком, он швырнул ее в песок.

— Выходи, — сказал он мне.

Я медленно вышел и посмотрел на полукруг мужчин вокруг меня. И я увидел, почему их движения были так странно замедлены. Каждый из них был под кайфом, совершенно невменяемым от гашиша. Глаза были яркими, с очень большими зрачками. Взгляд сосредоточился на вещах, но, казалось, смотрел прямо на что-то смутное за его пределами.

Я колебался. Они были под кайфом, но их было восемь, а я один. Я должен был отвлечь их, или я должен был быть в состоянии разделить их, если у нас с Джилли был шанс сбежать. И сохранить жизнь, мрачно подумал я. Кроме того, я хотел, чтобы хотя бы один из них был живым. Для допроса. И это еще больше усложняло дело. Прежде чем я успел придумать разумный план, вперед вышел один из мужчин из последней машины. Он был стройнее большинства, жилистый, и даже в темноте я мог сказать, что его кожа была темного оттенка. Он подошел к Джилли и пнул её ногой в живот.

— Вставай, — сказал он. «Вставай, грязная сука из бардака».

Акцент определенно был иностранным. Индонезийский? Пакистанский?

Джилли, который теперь больше боялся лечь, чем встать, медленно поднялась и, пошатываясь, встала на ноги. Она дрожала в холодном воздухе пустыни, на лице ее была маска чистого ужаса. Она открыла рот, но, видимо, не могла говорить.

Заговорил худощавый мужчина с акцентом.

— Мы недовольны вами, — сказал он. «Очень недовольны. У вас был телефонный разговор с чем-то или кем-то, природу которого мы не можем определить. Это доставило нам массу неудобств. Мы были вынуждены вывести вас из публичного дома, прежде чем вы смогли поговорить с кем-либо еще. А теперь мы вынуждены иметь дело с вами без должного ритуала. Остальные, хотя и были шлюхами и не имели реального значения, по крайней мере, все еще служили низкому ритуалу. Даже с тобой у нас не хватает времени и подготовки для этого. Единственная компенсация...

Он повернулся ко мне. Его глаза, казалось, горели. «...еще одна смерть. Бедный тоже, только неизвестный, который был с проституткой, когда ее арестовали. Но даже жалкая смерть есть смерть. И так далее...'

Он улыбнулся. Меня тошнило от этой улыбки.

«…скоро мы узнаем правду. Последний ритуал.

«Пожалуйста», — услышала я сдавленный вздох Джилли. 'Пожалуйста. Какой...'

Это была ошибка. Группа обратила на нее свое внимание. Они подошли ближе, к нам. Внезапно я почувствовал острие ножа на своей шее. В то же время тот, кто оказался лидером, вытащил что-то из кармана. Очень быстрым для обкуренного человека движением он проскользнул за спину Джилли.

"Во имя Могучей Матери!" — воскликнул он.

«Во имя Могучей Матери», — ответила группа как бы одним голосом — голосом, грубым и возбужденным от невысказанной, безымянной страсти.

«Могущественная Мать, которая умерла», — воскликнул предводитель.

«Могущественная Мать, которая мертва», группа ответила.

Кончик лезвия заставил мою шею кровоточить. Я почувствовал зловонное дыхание человека, который держал его у моей шеи. Джилли, задыхаясь, с круглыми от ужаса глазами, не в силах закричать. Она казалась загипнотизированной ощущением физического присутствия позади нее.