Заговор против Ниховьева

— Что ж, — сказал я. — По крайней мере, мы можем влить в горло несколько кальвадоса, пока чего то ждем.

Я только что дал знак трактирщику принести два кальвадоса vieux, самого старого и лучшего из прозрачного яблочного бренди, когда дверь отворилась и в комнату ворвались четыре человека. Все они были молоды, чуть за двадцать. Два парня и две девушки. Девушки были очень веселы, болтали и смеялись. Парни были тихими, выглядели очень серьезными, очень напряженными и угрюмыми. Они вчетвером сели за столик у окна рядом с нашим и заказали пастис, анисовый ликер, который прозрачно течет, пока не смешается с водой, а затем становится молочно-белым. Трактирщик скривился, принимая заказ. Они совсем ему не нравились. Пастис — это напиток юга, Прованса, а кальвадос — напиток севера, и между двумя регионами нет любви.

Это была одна из вещей, заставивших всех в кафе смотреть на них. Другим были девушки. Они были смелыми и хорошо сложены. Суперузкие джинсы, которые они носили, и такие же обтягивающие блузки прекрасно подчеркивали это. У них были свежие, озорные лица, со здоровым молодым румянцем и длинными черными волосами, свободно ниспадавшими на плечи.

Одна из девушек заметила, что я смотрю на нее, и ответила мне взглядом с жестокой честностью. Она повернулась к другой девушке, сказала что-то тихим голосом, и обе захихикали. Оба парня сидели молча, напряженно глядя в пространство. Один что-то сказал другому. Они встали и пошли в заднюю часть кафе, где начали играть в старый автомат для игры в пинбол. Они играли с фанатизмом заядлых игроков, хотя и не играли в азартные игры.

Я оглянулся на первую девушку и улыбнулся. Она ответила на мою улыбку.

Я сказал. — "Bon soir, мадемуазель."

«Э-э, действительно бонг», — сказала девушка с отвратительным американским акцентом. Затем она хихикнула.

— Вы американцы? — спросил я с улыбкой.

Они обе кивнули.

— Ага, — сказала первый. — И мы не так хорошо говорим по-французски. Вы двое американцы?

— Я американец, — сказал я. «Мой друг — англичанин».

— О, отлично, — сказала вторая девушка. — Есть с кем поговорить. Эти наши парни думают, что они отличные собеседники, если говорят четыре слова за весь вечер.

Девочки захихикали.

Я улыбнулся.

— Что ж, — сказал я. «Меня зовут Джек, Джек Никлз, а это мой друг Хафф. Ничего, что мы посидим с вами?

'Почему бы и нет?' сказала вторая девушка. — Я Дорин, а это Тутси. Идите сюда.'

Мы принесли свои стаканы к их столу.

"Хафф?" — сказал Тутси. — Это действительно твое имя? Честно?'

— Гм, честно, — сказал Хафф. — А твое настоящее имя… Тутси?

«Поверь мне на слово, и пусть я стану дельфином Майами, если это неправда», — сказала Тутси, и они снова расхохотались. «Вау, — сказала Дорин. 'Я рад что вы здесь. Бен и Чак, вероятно, пробудут у автомата для игры в пинбол следующие четыре часа.

— Дерьмо, — сказал Тутси. «Эти парни действительно сходят с ума ».

Мммм, подумал я, взглянув на Хаффа, выглядит многообещающе.

«У вас фантастическая машина», — сказал я, указывая на окно.

— Да, — сказала Дорин. 'Отличная? Купила её в Мюнхене за 600 баксов, и Бен ремонтировал её, пока она не заработала как новая. Я должна сказать это о Бене, он ничего не понимает в цыпочках, но все в машинах».

Я спросил. — "Она хорошо работает?"

— Ого, — сказала Тутси. 'Поверь в это. Гонялись здесь с парнем на «порше» по проселочным дорогам, и мы опередили его на много миль».

— Да, — сказала Дорин. «Она великолепна. Мы просто тут скучаем. Из гостинницы сюда, отсюда в гостинницу и обратно. Ребята, я не за этим приехала в Европу».

— Дерьмо, — сказала Тутси, взглянув на меня.

Я тут же вернул тот же взгляд.

— Ну, — медленно сказал я. «Я понимаю, что вы имеете в виду . Мой друг и я, ну, мы хотели бы отправиться в путешествие».

'Куда?' — спросила Дорин.

'В Рим. Без остановки. Целый день и ночь за рулем.

«О, вау, — сказала Дорин, — Великолепно, — воскликнула Тутси.

Две девушки посмотрели друг на друга. Тутси посмотрела на Хаффа, Дорин посмотрела на меня и продолжала смотреть.

«Ты дала бы мне машину, чтобы совершить эту поездку в Рим», — сказал я, улыбаясь, не отрывая взгляда от Дорин.

— Ого, — сказала Дорин. 'Псих!'

'Большой!' — выдохнула Тутси.

«Эй, — сказала Дорин, — давай сделаем это».

— Ого, — сказала Тутси. Затем: «Эй, послушай, чувак. У Бена будет шок. Я имею в виду, он сойдет с ума, после всей работы, которую он вложил в эту машину..."

'И что?' — сказала Дорин. «Возможно, он работал над этим, но я заплатила ему. Это моя машина.

Она посмотрела на меня. Я посмотрел на нее. Она ухмыльнулась.

— Пошли, — сказала она, выпрыгивая из-за стола.

Тутси усмехнулся. — Ага, чувак, — сказала она, тоже вскакивая.

Я сказал. - 'Хорошо!'

Я бросил немного денег на стол, и мы вчетвером вышли за дверь, девчонки хихикали как сумасшедшие. Прежде чем я успел это осознать, Тутси опустила капот машины, и Дорин забралась ко мне сзади. Пространство сзади было огромным, с диваном в качестве сидения и по крайней мере в пяти футах перед ним.