Заговор против Ниховьева

Как будто я произнес волшебное слово, дверь открылась. Моя челюсть отвисла в замешательстве. Не потому, что мужчина в дверях направил пистолет мне в живот, как я Вильгельмину в его …, а из-за лица мужчины. Это была жуткая, нечеловеческая маска. Но это была не маска… Это определенно было его лицо — или то, что от него осталось. Безгубый разрез для рта. Круглая грязная дыра на месте носа. Два глаза выглядывали из отверстий без век, вокруг которых висели дряблые участки кожи, похожие на подвески разорванной плоти. Не было ни ушей, ни волос. Кожа представляла собой натянутую, блестящую пленку розового цвета, за исключением областей вокруг глазниц. Был только один человек с таким лицом: Арзоне Рубинян. Это был Гоблин, вдохновитель дела манильских пиратов. Наконец , когда я выследил его более шести лет назад, Рубинян чуть не разнес меня на куски бомбой, заложенной в рыбацком дау.

Я убежал за несколько секунд до взрыва и наблюдал с берега, как огонь от взрыва распространяется по гавани от одного дау к другому.

Рубинян оказался в ловушке на одном из горящих дау на лодке, с которой пытался сбежать. Прежде чем он успел освободиться - только для того, чтобы попасть в мой плен - он уже был ужасно обожжен. Врачи в манильской тюрьме сделали все, что могли, но гротескное чудовище, которое теперь предстало передо мной, было всем, что они могли для него сделать.

Согласно сообщениям с Филиппин, Рубинян сбежал из тюрьмы несколько месяцев назад. Согласно тем же сообщениям, его личность претерпела заметные изменения за годы, проведенные в тюрьме. Разрушение его лица и чудовище, которым он стал, заставили его перейти от хладнокровно интригующего, блестящего преступного ума к полностью извращенному психопатической ненавистью ко всему и ко всем, движимой только желанием отомстить. Чем бы ни был этот культ Могучей Матери, это было естественное место для поиска Арзоне.

— Картер, — сказал он странно хриплым, свистящим тоном, вызванным ожогами внутри и снаружи горла. «Ник Картер. Киллмастер, номер три из АХ.'

— Привет, Рубинян, — мрачно сказал я. "Поверьте мне, удовольствие вас видеть."

"И это удовольствие, Картер," сказал он. — Поверьте мне, это все. После того, что ты сделал со мной, я всегда мечтал увидеть тебя снова и при таких обстоятельствах. Поверь мне, дорогой Картер, если бы я мог улыбаться, я бы сейчас широко улыбался.

Только тогда я заметил. Арзону Рубиняну действительно было над чем посмеяться. Он имел парашют. А поскольку в последние несколько минут самолет терял высоту, готовясь к «посадке», у Рубиняна были очень хорошие шансы его использовать. Рубинян, возможно, был членом культа Могучей Матери, но он не разделял энтузиазма других членов по поводу их собственной смерти. Он явно намеревался пережить уничтожение самолета.

Я спросил его. — "Ты же не думаешь, что я позволю тебе воспользоваться этим парашютом, не так ли, Рубинян?"

«Да, Картер. Я так думаю, — медленно ответил он.

"Это вопрос личного интереса. Вы, конечно, могли бы в меня выстрелить, но я бы тоже выстрелил. Мы бы погибли, а мой напарник в кабине убил бы пилота — он уже убил второго пилота — и разбил бы самолет, как и планировалось. Если, с другой стороны, вы позволите мне выпрыгнуть, по крайней мере, у вас будет небольшой шанс избавиться от этого человека до того, как он убьет пилота.

Мои губы сжались. Конечно, он был прав.

— Значит, ты спасаешь свою жизнь, — сказал я, чтобы возбудить его. — Но ваш план рухнул. Вы позволите этому случиться?

Он только пожал плечами. — Жаль, но это не имеет большого значения. Они разбивают самолеты по всей Европе. Будут тысячи смертей. И день апокалипсиса быстро приближается. Вы ничего не можете сделать, чтобы остановить это.

"Из-за смерти премьер-министра России?"

— Скажем, это будет ритуальная казнь. А теперь, Картер, тебе придется отпустить меня, если ты собираешься попытаться спасти этот самолет и свою жизнь. И беги. Менее чем за одну минуту пилот выведет самолет на курс к зданию аэропорта. Тогда он потеряет свою полезность. Затем человек, стоящий позади него с удавкой, казнит его и сбросит самолет на здание аэропорта».

С удавкой на шее пилота. Гаррота требует использования двух рук. Это щелкнуло в моей голове. Я знал, что еще есть шанс.

Рубинян, должно быть, заметил, как эта мысль мелькнула в моих глазах.

«Да, Картер. Вы правы . Да, есть только один человек. Но если вы хотите действовать, вы должны позволить мне пройти сейчас .

Было больно, но я все равно это сказал.

'Давай иди.'

Он осторожно проскользнул мимо меня, держа пистолет наизготовку. Его глаза не отрывались от моего лица. Он знал, что даже самый профессиональный убийца смотрит в глаза, прежде чем выпустит пулю, которая должна убить. Мои глаза также остановились на его когда он пятился по проходу к двери.

Прошли секунды.

— Быстрее, Рубинян, — сказал я, стиснув зубы. — Это тоже корысть. Таким образом, мы скоро мы будем слишком низко, чтобы прыгать.

Он ускорил шаг. Затем краем глаза я увидел то, чего не мог видеть Рубинян.

Анна украдкой подошла к нему сзади.