Заговор против Ниховьева

Я был с ним рядом менее чем за секунду. У человека не было шансов. Я нанес ему удар карате в шею. Хафф ударил его по голове каким-то твердым предметом, а Анна нанесла ему дополнительный удар карате по другой стороне шеи.

— Мммм, — сказал Хафф, глядя на человека, лежащего без сознания на полу, а затем на сломанную палку из шиповника в руке. «Типичный пример перебора, на самом деле».

— С такими людьми не бывает, — пробормотал я. Мои руки уже были под мышками мужчины, и я торопливо потащил его по коридору к удобному кедровому сундуку. Он был наполовину полон белья, но еще оставалось место, чтобы положить тело. Потом я занялся его одеждой.

— Поторопись, — сказала Анна, и я увидел, что она снова застегнула платье. «Мы теряем время».

Не отвечая, я взял у мужчины довольно неопрятную куртку и мешковатую матерчатую кепку. Куртка была немного тесновата, но кепка подошла. Я натянул его далеко на лоб и глаза. Теперь я почувствовал немного больше надежды.

То, что я нашел в его кармане, вселило в меня еще большую надежду.

— Скажи, чувак, что это за штука? — спросил Хафф, пока я рассматривал сырые коричневые куски.

— Это, — сказал я, — может быть нашим пропуском в подземелье. Пойдем!'

Когда мы отправились в путь, я осторожно держал Анну перед собой. Она помогла мне с охраной, но это могло быть потому, что она действительно хотела устранить сирийца, избавившись таким образом от докучливого противника низшего уровня и в то же время гибельного высокопоставленного - премьер-министра. Во главе с Хаффом мы поспешили по коридору.

Еще два поворота, затем дверь и короткая лестница. Потом мы стояли в узком коридоре напротив двери. В двери было окно. Я выкрутил маленькую лампочку над нами, чтобы меня не было видно, и выглянул в окно.

— Вот так, старина, — сказал Хафф, слегка задыхаясь, рядом со мной. "Во дворе и там можно..."

— Да, — пробормотал я. «Замковая башня».

По другую сторону огромного двора в четыре-пятьсот квадратных метров, где во время осады теснились крепостные, челядь, солдаты, скот, женщины и дети, стояла темная круглая масса каменной крепости. Она была футов пятьдесят в диаметре, шесть или семь этажей в высоту, с узкими бойницами вместо окон. И крепость, и сторожевая башня возвышались над крепостными стенами. Я увидел, что горят два окна: одно на самом верху, а другое на первом этаже, выходящее во двор. Верхнее окно предназначалось для наблюдения, нижнее — для охранников единственной двери в башне.

Без сомнения, из-за продолжающегося проливного дождя снаружи башни не было охранников.

Я надеялся тогда, что дождь и густая тьма, которую он принес, будут нашими друзьями.

Я посмотрел на Анну и Хаффа. С Хаффом или без него, я не мог оставить Анну здесь. Я был уверен, что в бою он не ровня ей. Но если я возьму ее, будет ли она снова сотрудничать, как с охранником? ...или она повернется ко мне? Возможность убить сирийца может быть достаточным стимулом, а может и нет.

Я не мог этого вынести.

— Хафф, — сказал я. «Три человека во дворе — это слишком много. Я хочу, чтобы ты оставался здесь, пока я не дам тебе знак.

— Я не против, — сказал Хафф. — Ты главный.

— Анна, — сказал я. «Расстегни платье. По пояс.'

— Ах, — сказала она. «Ты хочешь, чтобы я снова сказал: «Эй, малыш, у тебя есть огонь?»

'Нет. Оставь говорить мне.

Прежде чем она сообразила, что я собираюсь сделать, когда ее платье расстегнулось, я выдернул из кармана носовой платок и связал ей руки за спиной.

— Эй, — возмущенно воскликнула она. — Это… зачем ты это делаешь?

— Успокойся, — сказал я, убедившись, что узел затянут. «Ты просто приманка».

— Я не приманка, — сердито пробормотала она. «Я просто чертовски глупа».

Я открыл дверь и толкнул ее вперед, в проливной дождь и темноту двора.

Мы подошли к замковой башне.

Глава 9

Двор представлял собой лужу густой, всасывающей грязи. Сильный дождь так забрызгал нашу одежду, что к тому времени, как мы прошли половину двора, мы стали грязными. Мы тоже промокли. Я надеялся, что это способствовало общему неблагоприятному впечатлению. И чтобы добавить еще немного, толкая ее вперед, я разорвал платье Анны на спине. Ее торс теперь был полностью обнажен, огромные груди полностью обнажены.

Она ничего не сказала.

Мы подошли к тяжелой деревянной двери донжона. Через освещенное окно я увидел выглядывающее наружу лицо. Но дождь лил теперь на нас с Анной так сильно, что я знал, что наши лица затуманены, бледные, почти безликие пятна.

Я ударил кулаком в дверь.

Окно распахнулось, и из него выглянул мужчина.

Он спросил. - 'Что это?'

— Это я, — сказал я, еще ниже натянув поля кепки, как будто для того, чтобы хоть как-то защитить лицо от дождя. — Это я, Берт.

'Берт?' — сказало лицо, пытаясь получше разглядеть меня. — Какой Берт?

'Берт!' Я кричал, сильно дрожа, и дело было не только в сцене. «Расплата».

'Выкуп?'

— Да, искупление! — воскликнул я. «У меня есть вторая порция гашиша и подношение для церемонии».

Я подтолкнул Анну вперед, чтобы мужчина мог хотя бы видеть ее лицо, хотя, к сожалению, окно было слишком высоко, чтобы он мог видеть больше.

Мужчина нерешительно выглянул.