Заговор против террора

— Я такого приказа Абакумову не давал, да и не подчиняется мне Абакумов, — сказал Берия. — Он должен отчитываться передо мной только по тем вопросам, которые касаются атомной бомбы.

— Так значит. Цанава остановился в недоумении, ожидая услышать от Берии подтверждение своей догадки, от которой в глазах его промелькнула тень.

Берия встал, прошелся по кабинету и остановился у окна, вглядываясь в ночь, в холодный городской полумрак. Что затевает этот обезумевший идиот, наш вождь? — размышлял он. — Михоэлс был очень ценный человек для Берии, да и для всей страны. Через него налаживалась связь с Гарриманом, министром торговли США. Есть сведения, что Гарриман будет баллотироваться в президенты на следующих выборах. Через Михоэлса также налаживались связи с очень важными и нужными людьми за границей, евреями и неевреями, от которых к Берии стекалась масса информации как военного, так и политического и экономического характера. Инициатором и администратором деятельности Михоэлса был в большинстве случаев Берия, хоть Михоэлс об этом и не подозревал. Тайно убить такого полезного человека — просто безумие, отрицание всякого здравого смысла и полное игнорирование интересов государства. Берия повернулся к Цанаве.

— Как будет осуществляться задание? — спросил он.

— Решили пригласить его в Белоруссию под каким-нибудь предлогом, а там организовать автокатастрофу.

— Кто будет осуществлять это?

— Оперативники из Москвы. Я предложил не поручать это сотрудникам Белоруссии, сам понимаешь.

— Разумеется, разумеется, — согласился Берия, возвращаясь на свое кресло.

— Что все это значит, Лаврентий? — спросил Цанава, нахмурив лоб. — Что мне делать?

Цанава был явно растерян и расстроен, и не пытался скрыть это.

— Выполнять приказ. Что еще остается? — резко ответил Берия.

Цанава вздохнул, и разочарованно произнес: — Почему они именно меня выбрали?

Берия чуть не расхохотался своему другу в лицо. В то время как во всех республиках масштаб репрессий и поисков врагов народа стал значительно меньше, чем при Ежове, в Белоруссии, при Цанаве, они продолжались почти с той же интенсивностью. Тайных убийств, автокатастроф и загадочных исчезновений там было не счесть. Для Цанавы убить человека было проще, чем блоху. Так что Цанава был самый подходящий человек для такого задания. Белоруссия, рассуждал далее Берия, была лучшим местом для инсценировки. Близко от Москвы, и достаточно еще евреев, среди которых теплилась еврейская культура, чтобы пригласить Михоэлса для какого нибудь выступления. И, что еще не маловажно, неприязнь, если не ненависть к евреям, местного населения в особенности после массовых репрессий Ежова, которые осуществлял еврей Бергман. Там жалеть еврея, пусть даже самого знаменитого и миролюбивого, никто не будет.

— И в чем ты видишь проблему? — не сдержал улыбку Берия.

— Проблемы убить нет никакой, сам понимаешь. — Цанава даже сделал небольшую паузу, чтобы подчеркнуть весомость сказанного. Берии слегка не понравилось это «сам понимаешь», как будто это был намек на то, что они одного поля ягоды, но он и виду не подал. — Но чую я печенками, даже не знаю, откуда это чувство, что добром это все не кончится. Абакумов говорит, что Михоэлс — глава еврейского подпольного антисоветского движения, потому его нужно убить. Скажи, Лаврентий, нашел кого таким дерьмом кормить? Сказал бы просто, убрать, а то причины мне рассказывает. Что здесь детский сад?. Однако, я что-то не понимаю, в чем же истинная причина?

— Что касается причин… Нет необходимости их сейчас обсуждать. Поговорим подробнее после выполнения задания. Почему тебя это беспокоит? Выполнять-то не ты будешь.

Цанава почесал лысину и поморщился.

— Понимаешь, я видел Сталина недавно. Плохо он выглядит. Недолго ему жить осталось, как я вижу. После него начнутся разборки, и не известно, кто с кем будет счеты сводить. Вдруг, кто из евреев верха возьмет, или у них влияние будет? Их до сих пор много в партии, дай в наших органах. Все начнет крутиться в обратную сторону.

— Будущего никому знать не дано, — философски отделался Берия. — Даже и при нем ты не можешь знать, что будет через год. Выбора-то у тебя все равно нет, так что выброси свои заботы из головы. Хочешь поесть, или выпить чего? Жена быстро накроет.

— Нет, нет, дорогой Лаврентий, большое спасибо. Мне нужно спешить, наш спецпоезд скоро отходит. Я пойду, шофер — охранник ждет меня в машине.