Заговор против террора

Кирилл подошел к памятнику на полчаса раньше, пересекая безлюдный сквер в кромешной тьме. Там, чуть не наощупь, он приблизился к толстому дереву и прижался к нему, напряженно прислушиваясь к каждому шороху. В звенящей тишине он пока не уловил ничего подозрительного.

Вскоре на небе показалась луна. Она выплыла из-за гор неожиданно. Яркий свет, струившийся с безоблачного неба, позволял довольно ясно разглядеть расположенные поблизости объекты. Кирилл взглянул на часы: они показывали одиннадцать. В сквере по_ прежнему царила тишина. Кирилл отошел от дерева, приблизился к памятнику и, уставившись в лунный сумрак, снова прислушался. Ни шороха, ни звука. И вдруг.

Его взгляд уперся в землю, где луна расстелила слабые, но причудливые тени, отбрасываемые деревьями. Ему показалось, что среди листвы вырисовывается чья-то голова. Тень ее падала откуда-то сверху. В груди захолонуло, сердце на секунду остановилось, а потом ударило с удвоенной силой и часто забилось, как бывало несколько лет назад перед перестрелкой. Кирилл замер, правая рука медленно потянулась к пистолету, засунутому под пиджаком за ремень, и легла на рукоять. Кирилл был натренирован стрелять, не оборачиваясь, но решил выждать. И правильно сделал. Сверху приглушенный полушепот произнес пароль. Кирилл оглянулся, потом вгляделся в темноту, но ничего не увидел, однако на пароль ответил. В кроне ближайшего дерева послышался шорох, и тут Кирилл увидел человека, сползающего с толстого сука.

Он спрыгнул на землю и подошел поближе. Нижняя часть его лица была закрыта шарфом, он протянул Кириллу бумажный пакет. Кирилл тут же спрятал его под пиджак.

— Я позвоню тебе еще, — сказал человек. В голосе его почти не распознавался грузинский акцент. — Будет еще что передать.

— Что же ты все сразу не принес? — спросил Кирилл. — Опасно встречаться часто.

— Потому что я делаю снимки тогда, когда начальство просит, — последовал ответ. — В двух экземплярах. Один — для начальства, другой — для вас. Оставлять у себя надолго я их не могу. Сам понимаешь.

— Понимаю. Есть какие указания?

— В следующий раз мы сделаем так. Ты придешь на улицу, к номеру дома, который я тебе сейчас скажу. Ровно в десять вечера. Это частный дом, там есть калитка, она будет не заперта, чуть приоткрыта. Понял?

— Понял. Что дальше?

— Я буду стоять с той стороны. За оградой. На улице обычно ни души. Ты проверь, нет ли кого поблизости. Когда будешь проходить мимо, остановись на секунду. В проеме ты увидишь меня, с тем же шарфом на лице. Я тебе передам пакет. Даже если кто за тобой увяжется, он вряд ли заметит. Понял?

— Понял, понял. Не повторяй. Думаешь, к тебе идиота на встречу послали?

— Не сердись. Если тебя поймают с пакетом, тебе конец, да и меня очень быстро найдут. Так что будь начеку. За многими, кто приехал из Москвы, следят. А сейчас — уходи первым. Я уйду немного позже. На случай. Понимаешь?

Петляя по ночным улицам, Кирилл размышлял о встрече с человеком, спустившемся с дерева. Взобрался он на свой наблюдательный пункт гораздо раньше прихода Кирилла. Значит понимает, что делает. Снимает фотокопии с запрашиваемых документов. Значит, выбирает те, которые могут представлять интерес для Берии. Вероятно работает в архиве МГБ или имеет доступ к нему. Дома у него небольшая лаборатория, такая же, по-видимому, как и у Кирилла, где он проявляет снимки и печатает их. Дело опасное, несомненно, и ни негативов, ни фотографий не должно быть там. Кто-то есть у Берии, кто передает инструкции и указания этому человеку. Да, Берия. Наводит страх на всех.

В гостиницу Кирилл добрался за полночь, но соседа по номеру все еще не было. У Кирилла был большой соблазн вскрыть конверт, просмотреть содержимое, а потом снова аккуратно заклеить его, но он сдержал свое любопытство. Ведь посылка должна попасть в руки самого Берии, а от него не ускользнет ничего.

Кирилл положил пакет под подушку и уснул. В середине ночи, сквозь сон, он услышал звук отпираемого замка. Сосед по номеру, явно навеселе, неловко двигался в узком пространстве между коек. Со вздохом сев, он быстро разделся и, улегшись, сразу захрапел.

Утром на работе, получив предварительно разрешение, Кирилл пришел в кабинет Берии и положил на стол пакет. Берия проницательно взглянул на Кирилла, одобрительно кивнул, поблагодарил и отпустил.

//__ * * * __//

Один из мегрелов, которого допрашивал Кирилл, признался во взяточничестве и дал показания, уличающие в коррупции некоторых партийцев и работников МВД. В Грузии частная торговля была довольно бойкой. Южные фрукты и овощи вывозили во все северные республики СССР, а вырученные деньги отправляли по хорошо отлаженным каналам наверх, к тем, кто обязан был следить за тем, чтобы никто не зарабатывал больше того, чем ему положено государством. Доказать состав преступления не составляло большого труда: люди, получавшие взятки, и те, кто их давал, жили значительно лучше, чем предполагала их зарплата. Поскольку информация исходила от мегрела, Кирилл счел необходимым сообщить об этом Берии.