Заговор рвачей

– Конечно. Ты рассказывал о своей семье, о бабушке в деревне…

Я поморщился вспоминая:

– О бабушке, которая поила меня противным полезным козьим молоком…

Анна тут же вступилась за бабушку:

– Да, и каждый вечер давала конфетку…

Тут уж я улыбнулся:

– Да, шоколадную, между прочим…

Анна продолжала:

– А еще рассказал, о том, как учился в школе. О том, как начал писать…

Я снова улыбнулся:

– В школьную газету… Да, это было мое первое в жизни расследование. Пропажа хомячка из школьного зооуголка…

Анна покачала головой:

– Никогда бы не подумала, что учитель может украсть хомячка у собственных учеников.

Я развел руками:

– Как оказалось, и такое в жизни случается…

– Потом про другие уже взрослые свои расследования рассказывал. Особенно неприятное, конечно, про братьев Карамазовых. Ну, про которых как раз сейчас твоя газета статьи публикует. У нас в «Янтаре» все читают. Моя местная приятельница каждый номер с «Алюминиевой смертью» покупает. Просится с тобой познакомить. А я не тороплюсь. Она, ведь, такая симпатичная…

Мне как-то не шутилось:

– А что еще я тебе рассказывал?

– Про своего главного редактора. Какой он замечательный деловой мужик.

– А еще?

Анна снова кивнула:

– А еще…, еще о своей первой любви. Это очень трогательная история.

Я вздохнул:

– О Лизе?

– О Лизе.

Сколько лет прошло… Я закрыл глаза и, как наяву, увидел ее:

– Две косички. Зеленые сережки… Целых два первых класса мы сидели за одной партой, а потом ее перевели в другую школу. В другом районе…

– Туда нужно было ездить на автобусе. – Анна легонько стукнула пальцем меня по носу, – И ты, лентяй, забыл ее.

Я открыл глаза:

– Я влюбился в другую.

– Ты рассказывал. Она была без косичек.

– С кудряшками…

Как же много я рассказал…

Анна словно услышала меня:

– И это не все. Еще ты рассказал о том, как соседка по дому лишила тебя девственности.

– Было дело.

– А еще про то, что у тебя есть девушка Вероника…

– Есть. Теперь уже была. Была. Разве я не сказал, что была?

– Сказал… Она замечательно готовила.

– Да, что было, то было… О чем еще я поведал?

Анна задумалась, вспоминая:

– А еще болтал про желтую тетрадку. Про какие-то страшные болезни. Жуть. И зачем ты мне про всю эту медицину рассказывал?

Я пожал плечами:

– Наверное, хотел тебя немного попугать этим страшным, жутким миром.

– Но зачем?

Что я мог ей сказать:

– Чтобы не было скучно.

– Спасибо. Мне было очень нескучно, – Анна вздохнула. – Я всю ночь не спала. Думала обо всем, что ты сказал, рассказал… Ты, наверное, вчера был болен, бредил. И эта желтая тетрадь. Ты просил о ней никому не рассказывать. Говорил, что это очень важно.

– Почему?

– Я точно не поняла. Но прямо посреди ночи ты мне хотел ее показать. Предлагал пойти в парк. Она у тебя там где-то спрятана. Потом передумал…

Я погладил Анну по спине:

– Это я так шутил.

Она кивнула:

– Я так и подумала… Ты не заболел?

Я поморщился:

– Да нет вроде. Хотя, если честно, мне как-то не очень хорошо.

– Зайди к доктору. У вас же в «Медозе» лучшие на курорте врачи.

– Хорошо, – согласился я, – если лучше не станет, то зайду.

– Да, – как будто решилась на что-то Анна, – Откровенность за откровенность. Я тоже хочу, чтобы ты знал обо мне все. Чтобы полностью доверял мне.

Я остановил ее:

– А, может, не надо?

– Надо. Раз ты начал, давай продолжим, – она вдохнула в себя побольше воздуха и вылила на меня целый поток информации. – Родители мои, слава богу, живы и здоровы. Но я живу отдельно. Снимаю квартиру. Работаю в одной фирме… И ты знаешь, я почти была замужем.

– Почти?

– Да, почти. Мой бывший жених – испанец, работал в Москве по контракту. Нас познакомила подруга. Мы ходили большой компанией на презентацию какой-то культурной программы в их посольстве. Он такой необычный оказался: и надежный очень, и постоянно веселый, жизнерадостный. Казалось, с ним рядом всегда будешь такой же веселой, жизнерадостной, счастливой. И он стал первым в моей жизни мужчиной… Практически сразу же я забеременела. А ему уже нужно было возвращаться в свою Испанию. Он предложил мне выйти за него замуж, переехать к нему в Мадрид. Он был очень хороший человек, и я согласилась. Он улетел. А потом к нему вылетела я. И на том же самолете вернулась обратно…

– Вернулась?

– Да. Он был хороший человек. Очень хороший. Это был первый мужчина, которому я смогла настолько довериться, доверять. Я верила в него, в наше с ним будущее. Но подлетая к Испании, думая о нас с ним, поняла вдруг, что не люблю его. Не люблю и все. А жить всю жизнь под одной крышей с нелюбимым мне показалось не очень хорошим решением. И я вернулась в Москву…

– А ребенок?

– Пришлось сделать аборт. Я не хотела, чтобы у моего ребенка не было отца. Да еще и не от любимого его матерью человека… Потом постаралась забыть обо всем. Много работала.

– А он?