Заговор рвачей

А напряжение с каждой минутой возрастает. И я не выдержал первым:

– Идем?

– Идем.

Она не спросила, куда и зачем. Я видел ответ в глазах посетителей кафе. Они провожали нас завистливыми взглядами.

Когда на выходе из кафе я пропустил Анну вперед, подошедший Самсон сказал мне на ухо:

– Шикарная девушка.

Я кивнул:

– Согласен.

Самсон отчего-то вздохнул.

До «Янтаря» было ближе, чем до «Медозы». И мы пошли к Анне. Шли молча. Держась за руки. Сжимая пальцы друг друга. Чем ближе к санаторию, тем крепче.

Открылась и закрылась дверь ее комнаты. Какое гибкое и страстное тело. Сбросив с него лишнее, я целовал все подряд. Я целовал ее всю.

Нежные и сильные губы Анны. Они целовали. Меня. Всего.

Мы не спешили, мы всячески растягивали наслаждение.

А потом был ее стон-крик. И мой. И мы лежим совершенно отрешенно. И я слышу свое сердце. И ее. И, кажется, еще чье-то. Очень громко:

– Бум-бум-бум… Бум-бум-бум…

И снова:

– Бум-бум-бум… Бум-бум-бум…

И голоса откуда-то из потустороннего мира:

– Что случилось? У вас все в порядке?

Анна шепнула:

– Здесь очень тонкие стены и двери.

Мы возбудили соседей:

– Что случилось? У вас все в порядке?

Анна, смеясь, уткнулась мне в шею.

– У нас все в порядке. У нас все замечательно.

И я постучал в стену:

– У нас все в порядке. У нас все просто распрекрасно…

4

И новый день был прекрасен. И новый…

Все свободное время я проводил с Анной. Да, ради нее я вообще бы не ходил ни в какой бассейн. Ни на массаж. Ни на ванны. Ничто и никто мне не были нужны. Мы болтали и ласкали друг друга. Ласкали и болтали. А потом я засыпал намертво. А проснувшись, искал рукой Анну. Но она не спешила отдавать мне всю себя:

– Пора, пора… У меня расписаны санаторные процедуры. Вот, посмотри график… И еще мне нужно поболтать с одной здешней приятельницей, а то она обидится. И заглянуть в местный магазинчик…

Я разводил руками:

– Ну я же не дождусь.

Она смеялась:

– Захочешь меня увидеть – дождешься.

Конечно, дождусь. Дождусь. Я покорно плелся на прописанные мне ванны и массаж. Без устали наматывал километры в бассейне. Сокращая время ожидания.

Наконец-то слышу:

– Ну, вот и я.

Бодрая, свежая, легкая, веселая. Я целую ее. Как дурманяще она пахнет. И как-то немного по-другому.

– Вот купила себе новые духи. Тебе нравятся?

– Мне все в тебе очень нравится…

Когда после утреннего расставания мы встречаемся вновь, я уже привычно спрашиваю:

– Куда сегодня?

И она привычно невинно смотрит в глаза:

– Ты решай.

– А хочешь покататься на лошадях?

– А хочу.

– Тогда вперед!

За территорией курорта была конюшня. Я думал, что Анна, как обычный городской житель, будет в восторге просто от того, что можно поглазеть на лошадей да еще их и погладить или покормить какой-нибудь морковкой. Но она тут же забралась в седло:

– Я хочу, я люблю, чтобы мчаться быстро-быстро… Быстро-быстро…

– Да, тебе тогда в автогонщики нужно. В пилоты гоночных болидов…

Анна смеется:

– Ага! Точно! – и так и норовит пришпорить, пуститься в галоп. – Догоняй!..

Она так здорово смотрится на лошади. Они так здорово смотрятся. Она и лошадь. Они гармоничны. В обеих – сила, гибкость, страсть. Две черные гривы развиваются по ветру.

Я любуюсь ими. И с восторгом принимаю в руки спрыгивающую с седла Анну:

– Не догнал! Не догнал!

Разгоряченная, с раздувающимися ноздрями, она крепко прижимается ко мне всем телом:

– Я хочу тебя…

– И я… Тебя… Очень…

Следующим вечером по рекомендации Самсона мы съездили осмотреть хозяйство его брата Георгия, поставляющего в родственное кафе фрукты-овощи. И это хозяйство оказалось немаленьким – несколько полей с пшеницей, кукурузой. А еще бесконечные грядки огурцов, помидоров, перцев, кабачков, морковки… Бахча с арбузами и дынями…

Георгий сам водил нас среди желтого, зеленого, красного и коричневого, гордо рассказывал про различные сорта, устойчивые к вредителям, засухе и заморозкам:

– Местные сорта. От отца к отцу передавались, и я своим сыновьям оставлю, – и еще добавлял, – И никаких здесь нитратов-химикатов. Все на натуральных удобрениях.

Анна зажимала нос, проходя мимо блеющих, мычащих и кудахчущих источников удобрений. Жена, четыре сына и две дочки брата Самсона смеялись:

– Приходите к нам работать – привыкните.

Во дворе Георгия стоял его рабочий грузовичок. Анне очень понравилась эта машина:

– А можно прокатиться?

– Конечно, можно, – великодушно позволил Георгий.

Анна тут же забралась в кабину, озорно глянула на меня:

– Поедешь со мной?

– Я тебя одну никуда не отпущу.

Анна лихо выкатила со двора на полевую дорогу. Насколько это было возможно, набрала скорость. Лихо прошла один поворот. Второй. Пыль так и вилась за машиной.

Я лишь качал головой:

– Ну, ты точно гонщик.

– Ага, – широко улыбалась крепко вцепившаяся в баранку Анна.

Мы остановились в поле. Побродили среди колосьев. И полежали…

Мы вернулись к дому Георгия в сумерках.

– Спасибо, – поблагодарила Анна, – зверь машина.

– Работяга, – похлопал по капоту грузовичка Георгий.

Прямо на улице, за столом под открытым небом мы поужинали с этими простыми, работящими, очень добрыми людьми.