Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА

Прошло уже более 30 лет, но я смотрю на свои руки и вспоминаю зверства американской военщины во Вьетнаме. Я тогда, там, во Вьетнаме, понял, за что весь мир ненавидит завоевателей-поработителей. Понял, что жестокостью никогда не добиться повиновения и покорности того или иного народа. Я атеист и тем не менее говорю и верю в это: высшая справедливость рано или поздно настанет! Все беды, которые творят военные изуверы США на земле (а простые американцы одобряют действия своих президентов-злодеев), рано или поздно, но неминуемо испытают на своих шкурах сами американцы. Испытают все то, что испытали так называемые «страны-изгои» — Ирак, Иран, Китай, Япония, Ливия, Судан, Оман, Эфиопия, Корея, Югославия, Афганистан, Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Куба, Мексика, Панама и им подобные. Почему я в этом уверен? Да потому, что государства-агрессоры — это проказа на теле человеческом. А значит, народы планеты общими методами и препаратами постараются излечить эту заразу на земле!

Когда я вернулся из Вьетнама, через Кубу, опять в США, то Ричард Никсон повел взбесившуюся страну, под названием США, по другому пути, хотя ястребы в Вашингтоне по-прежнему уповали на силу оружия. Снаряды и бомбы по-прежнему рвались в Индокитае и на Ближнем Востоке, не было покоя в джунглях Африки. Но после пресс-конференции, проведенной Никсоном 27 января 1969 года, общая ситуация резко изменилась, как бы высветив четко границу между ястребами США и трезвомыслящими американцами.

Встретились мы с А.А. Громыко, и я его попросил охарактеризовать Никсона и его политические тенденции. Мнение наше было обоюдным. Никсон действительно настроен миролюбиво и хорошо понимает, что если США не изменят свою внешнюю политику, то Америку ждет общеполитический как внутренний, так и внешний крах.

Для нашей контрразведки СВПК СССР работы не убавилось, а наоборот, прибавилось. Поскольку ястребы США все делали, чтобы сорвать не только переговоры между Вашингтоном и Москвой, но даже не допустить поездку Никсона в Москву в 1972 г. Нашей контрразведкой были ликвидированы 3 группы заговорщиков по физическому устранению Никсона. Это было еще до поездки в Москву в 1972 г.

Работы было очень много, практически мое присутствие требовалось всюду.

Г. К. Жуков охватывал не все, болячки выводили его из наших боевых порядков.

Меня терзало и то, что я еще числился на гражданской работе, и не где-нибудь, а в стане враждебно настроенной ко мне экспедиции. За мою прямоту против воровства и мздоимства, за нелицеприятные высказывания руководству экспедиции. По¬ советовались мы еще раз с Г.К. Жуковым, и я вылетел в Чимкент 10 августа 1971 г.

В этом же месяце, в августе, уволился я из геологической экспедиции и всей семь¬ ей переехал к родителям жены, которые жили на границе Московской и Тульской областей. Г. К. Жуков меня уговаривал сразу поселиться в Москве, но я решил поупрямиться, устроился в совхоз рядом с Академгородком в Пущино. Получил там квартиру для семьи, а позже перешел и сам работать в дирекцию научного центра АН СССР. С Жуковым, Ахромеевым и Скрябиным мы имели постоянную связь. Жуков мне рассказывал, что Брежнев постоянно интересуется, куда я запропал — «где он, возможно, с ним что-то случилось»?

— Мне, — сказал Георгий Константинович, — Андропов рассказывал о его реши¬ тельности «где-нибудь шлепнуть, и знать никто не будет». «Я вас, Георгий Константинович, очень прошу, — добавил тогда Андропов, — отыскать его, если решит переехать в Москву, то и с Богом, пусть перебирается, он с Китаем все устроил, наши отношения отрегулированы, а это основное, почему ему вменялось пожить там, в Средней Азии». Вот так, тезка, — подвел итог Жуков.

Тогда Брежнев, в очередной беседе с Жуковым, сказал:

— Да, Щелоков говорит, для Белого расстояний и преград никогда и ни в чем не существует и не существовало. Я думаю, пора его отыскать и полностью приодеть под погоны, сколько может жить человек под двойным изображением и выматывать себя до потери сознания.

Георгий Константинович ему ответил:

— Знаете, Леонид Ильич, что я вас попрошу, не надо навязывать ему свою властную волю. Лучше самого Белого нашей работы в СВПК никто не знает, это первое, а второе, — он сам планирует работу не только свою, но всей службы СВПК, поэтому я вас очень прошу, не будем тормозить его мысли и действия.

С Брежневым Л.И. я не встречался не менее полутора лет и если бы не случай, то, наверное, до приезда Никсона в Москву в 1972 г. мы бы и не встретились. Но бывают в жизни обстоятельства, которые способствуют случиться тому, чего человек не желает.