Заговор Седьмого неба (СИ)

Убьёт всех, кого пожелает и глазом не моргнёт. Ему не нужно моргать – оно неживое. Рождается на полях битв из боли и отчаяния души только что убитого человека, пьёт остатки душ умирающих людей, а когда на месте рождения поживиться больше нечем, прячется по трясинам, и начинает есть людей живьем. И только те из умертвий, кто перешагивает порог своего тысячелетия, могут уйти с болот и отправиться к людям. Убить его уже не простая задача. Ходят меж людей, утоляют смертельную скуку резнёй да и просто любыми пакостями. И если он способен прикидываться человеком, играя со смертными, то крови невинных младенцев он уже отведал, похоже, собрался перейти к следующему этапу – невинным девам.

Вот когда начинаешь сожалеть об упущенных... Императорах в их собственных постелях. Последний раз такое чудовище угробили лишь пожертвовав двумя армиями. Одно из них было эльфийским.

Прочитав понимание в моих глазах, Иванн обхватил рукой мою шею и с удовольствием придушил. На глазах выступили слёзы боли.

– Моя ж ты умная девочка. Ты будешь вести себя хорошо и в полнолуние, в полночь, мы с тобой с большим удовольствием осмотрим Северную башню.

И ушёл, швырнув меня на пол и оставив задыхаться, хватаясь за посиневшее горло.

Жалость к себе ко мне вернулась.

***

Бросив покупки на стол в своей комнате, я села на кровать и попыталась успокоиться.

Успокоиться не получалось. Думать о том, что делать дальше тоже не получалось. Судя по имеющейся у меня информации, делать-то было и нечего – оставалось только сдаться.

Сдаваться не хотелось. Пожить бы ещё! Вот только двух воинств у меня под рукой нет. А если бы и были – смогла бы я их уговорить погибнуть ради меня?

Куда бежать, чего хватать? В библиотеку? Вряд ли там обнаружится нечто более интересное, чем в библиотеке Академии. Был бы ещё канцлер на месте, можно было бы посоветоваться с ним – я подозревала, что он не просто сильный маг, а сильнейший из всех встречавшихся мне. Вдруг он знает, где можно раздобыть две армии.

Покручинившись немного, я решила, что слезами горю не поможешь, а вот едой – да! И утопала на кухню для прислуги. Пока не явился Иванн Мерсье, я иной раз пробиралась на кухню и меня там подкармливали. В большом просторном помещении днём тепло и пахнет выпечкой, которую готовят для полдника.

Сама того не замечая, я зашла в кухню, поздоровалась и уселась к небольшому столику. Сил попросить еды не было, и я просто уставилась в пространство.

Но здесь проходили очередные дебаты про нашего Императора.

Основную массу из них я уже слышала. Слуги обычно беспокоились, чтобы не нагрянула очередная напасть. И их можно понять – я была ещё подростком, когда в Василикию и Карпатию пришли неприятности в лице двух мелких войнушек и одного потенциального нашествия. К счастью, с притязаниями близлежащих государств – Кройи, Антасы и Аликеи, Император и его присные справились быстро, а нашествие шло на самом деле не на нас. Васил лишь помог справиться с проблемой соседям – королевству Нельмар, лежащему близ границ Карпатии, но наших воинов тогда немало полегло. В народе Императора не осуждали – он смог чётко донести до подданных, что любое нашествие рано или поздно дойдёт и до нас, если ему вовремя от ворот поворот не дать. Но и сейчас люди ещё присматривались – не мелькнёт ли где призрак новой угрозы. Вот слуги и собирали любые сплетни, дабы знать, к чему готовиться.

Я начинала завидовать Императору и восхищаться его способностью справиться практически с чем угодно. Наверное, это у меня рождались патриотические чувства.

– Так куда, говоришь, наш государь-Император-то подевался? – мелкий рыжий поварёнок активно приставал с расспросами к Тане.

Тана его проигнорировала и поставила передо мной чай. Я благодарно кивнула.

– Ну-у-у… э-э-э… он уехал помолиться о продолжении рода в Сурьинскую пустошь, – мило улыбнулась одна из кухарок.

И многозначительно переглянулась со старушкой-экономкой.

– Это чаво? Куда? – не понял мелкий поварёнок.

– Опять начал шляться по бабам! – торжественно перевёл на мужской язык кучер, который забежал на кухню попить чайку, а к чайку ему ещё достались плюшки и внимание одной из поварих.

Гора плюшек возвышалась прямо перед ним на белой тарелке с нарядной голубой каёмкой по краю.

– Не мели языком! – отрезала Тана.

Она отобрала у кучера тарелку с каёмкой и решительно пододвинула её ко мне.

– Кушай, деточка, поправляйся!

Моё горе в предвкушении своей скорой и злой смерти было столь велико, что я не обратила внимания на факт отнятия у дядьки тарелки, и слопала почти всё, что на ней было. И земляничным чаем запила. Не осознавая, что делаю, я прихватила последнюю плюшку и даже не попрощавшись, вышла из кухни.

– Думай, что говоришь! – раздалось за моей спиной, стоило выйти.

– Видели, как она по нему скучает? Все глаза выплакала! – сердобольно вставил кто-то.

– Ты мне тут не устраивай – дитё ещё молодое, глупое! Вона только вумные книжки читает! – продолжил первый голос.

– А я чо? А Император тоже вумные книжки это… того… оно ему не меша…