Заговор сердец

- Мой отец основал эту газетную фирму. Начав репортером, он поднялся до главного редактора "Брэдбери хералд", а затем, когда подвернулась возможность, купил все предприятие. Он вложил в него все наличные деньги и все, что сумел занять и затраты себя оправдали. Он начал почти с нуля. Ему было очень нелегко, Кэсси, и временами нам приходилось экономить каждое пенни. Университет для меня тоже не был развлечением, потом я стал репортером, из тех, кому, как вы только что напомнили, платят гроши, перебрался на радио и, наконец, на телевидение. Отец хотел, чтобы я приехал сюда и принял руководство газетой, но мне нравилась моя работа. Лишь когда отец отошел от дел, я с большой неохотой приехал сюда, прежде всего потому, что он заболел. Он против моего возвращения на телевидение, боится, что в один прекрасный день пуля настигнет меня, и поэтому хочет, чтобы я остепенился, завел семью и остался здесь. Это - очередной пункт программы, с которым нужно разобраться перед тем, как лечь в больницу.

- Выходит, он думает, что больше не выберется оттуда? - с тревогой спросила Кэсси, забыв о собственных неприятностях.

- Ему уже под семьдесят, и с больницей он долго тянул. Сдавление желудка - вещь весьма неприятная, и он, по-моему, решил, что всей правды ему не говорят.

- А на самом деле говорят? - с искренним беспокойством спросила Кэсси.

- Да, но у него очень неспокойно на сердце. Признаюсь, Кэсси, я схитрил, - виновато усмехнулся Джордан. - Я пригласил вас сегодня, чтобы попросить съездить со мной к отцу, но затем собирался предложить вам обручиться со мной, для виду, чтобы успокоить старика - пусть спокойно ляжет в больницу, думая, что я наконец остепенился.

Да, серьезный резон, куда серьезнее, чем тот, по которому ей самой требовался провожатый, и все же слова Джордана привели Кэсси в сильное замешательство.

- Почему я? - озадаченно спросила она. - Отношения у нас не самые лучшие, и я больше чем уверена, у вас наверняка найдется приятельница и не одна! - более подходящая для этой роли.

- Но ни одна из них не понравится ему, - грустно усмехнулся Джордан. - Его любовь, похоже, распространяется только на нас с вами. И большая ее доля принадлежит вам!

- Мне об этом неизвестно.

Кэсси вскочила и, обхватив себя за плечи, принялась нервными шагами мерить гостиную. Одно дело - обманывать свою мать и Луиджи, и совсем другое - Хэролда Риса.

- Нет, так нельзя! - решительно сказала она. - Когда он выйдет из больницы и все узнает, он будет просто оскорблен и перестанет доверять нам обоим. Я не могу так поступить с вашим отцом.

- Но собираетесь проделать это с вашей матерью и этим... Луиджи, мягко напомнил он.

- Там совсем другое! Для меня это самозащита... к тому же я не согласилась на такой план...

...пока что, - спокойно закончил он. - Если говорить об отце, то он с легким сердцем ляжет в больницу, зная, что я надежно берегу все, чем он в своей жизни дорожит. А когда его выпишут, мы все ему осторожно объясним, и не сразу, а через месяц-другой. К примеру, скажем, что слишком часто ссоримся, и, кстати, нисколько не погрешим против правды, - иронически добавил он.

- Через месяц-другой? - Кэсси перестала сновать по комнате и быстро села. - Я никогда... я думала, это всего на один день!

- Да ладно вам! - оборвал он. - Лавиния Престон далеко не глупа, а к тому же великолепная актриса. Чтобы убедить ее, мало приехать с кавалером и нежно повздыхать! Уж ктокто, а она сразу заметит плохую игру!

Джордан прав. Просто ей не приходило в голову взглянуть на ситуацию с такой стороны, и в глубине души эта затея по-прежнему пугала ее. Как-никак речь идет о нескольких месяцах! Да и при мысли об отце Джордана сердце сжимала тревога.

- Я не могу дурачить вашего отца! - решительно сказала она, но под взглядом Джордана вновь почувствовала неуверенность.

- Даже ради того, чтобы дать ему немного радости и покоя перед тяжким испытанием? Слишком большой груз для вашей совести? А мне было показалось, что он значит для вас больше, чем ваши собственные родители. Для него-то вы на самом деле как дочь. Сегодня я прочел ему по телефону вашу последнюю статью, так он буквально расцвел от гордости. Вот ради этого он и работал в газете. Ну, что для вас важнее, Кэсси? Ваша совесть или ваше доброе отношение к отцу? Суть проблемы именно в этом.

- Не знаю, справлюсь ли я, - помолчав, сказала Кэсси. - Я чувствую плохую игру, но это вовсе не значит, что сама я - хорошая актриса. Мать сразу меня раскусит, впрочем, как и ваш отец.

- Я больше чем уверен, что ваша мать ни о чем не догадается, - хмуро сказал Джордан. - От вас требуется лишь время от времени вздыхать и заливаться краской, а вашу мать и Луиджи я беру на себя. Надеюсь, вы умеете вздыхать и стыдливо краснеть? - насмешливо добавил он.

- Краснеть - да, а вот насчет стыдливости и нежных вздохов не знаю, ответила Кэсси, внезапно улыбнувшись.