Заговор справедливых. Очерки

Он называет виновников. Это знатные аристократы и аббаты. Они тунеядцы, ибо ведут праздный образ жизни и их существование не приносит никакой пользы обществу. Они стремятся к роскоши и тратят средства, созданные трудом других. В погоне за золотом они в своих имениях превращают все пашни в пастбища, подчас ради этого разрушая целые селения. Лишь храмы, ядовито замечает Мор, сохраняются этими милыми людьми – не для молитвы, конечно, а для свиных стойл.

Богатые бездельники – эта «ненасытная и жестокая язва отечества» – пользуются всеми благами жизни. Люди же, занятые трудом, люди, без которых общество просто не может существовать, живут в условиях, которые не вынесет скот. Скот хоть по крайней мере регулярно кормят и у него есть крыша над головой. И такой порядок – если вообще, конечно, его можно назвать порядком – охраняется государством, то есть правителями, чиновниками, армией, полицией… «Я могу клятвенно утверждать, – говорил Мор, – что они (процветающие ныне государства) являются не чем иным, как заговором богачей». «Под именем и вывеской государства, – продолжал Мор, – они ратуют за личные свои выгоды. Государство помогает богачам удержать то, что они приобрели путем мошенничества, оно помогает также угнетать бедняков».

Нужно было обладать большой смелостью и честностью, чтобы сказать это.

Нужно было отрешиться от своего положения, поставить себя на место несчастных и беззащитных людей.

В то время как другие писатели и ученые его времени восхваляли государство, называли его творением божьим, объявляли всякую власть данной богом, а силу – служанкой закона, Мор сказал о несправедливости существующего порядка жизни.

Томас Мор не только увидел и понял несправедливость. Он увидел ее главную причину.

Этой главной причиной, корнем зла Мор назвал частную собственность. Именно такой вывод вложен в уста португальского моряка Рафаила Гитлодея.

Послушайте, что он говорит: «Впрочем, друг Мор, если сказать тебе по правде мое мнение, так, по-моему, где только есть частная собственность, где все мерят на деньги, там вряд ли когда-либо возможно правильное и успешное течение государственных дел».

И дальше: «…Я твердо убежден в том, что распределение средств равномерным и справедливым способом и благополучие в ходе людских дел возможны только с совершенным уничтожением частной собственности, но если она останется, то и у наибольшей и наилучшей части человечества навсегда останется горькое и неизбежное бремя скорбей».

Даже если бы «Утопия» закончилась на этом и Мор не написал ничего больше, все равно его имя осталось бы в веках – ведь это было написано за четыреста лет до великой русской революции.

Но «Утопия» не закончилась на этом.

Мор рассказал здесь об обществе, где люди свободны от несправедливости.

Рафаил Гитлодей говорит о нем как о явлении реальном – так, как рассказывали в то время о жизни на только что открытых островах Гаити, Реюньоне, Святого Маврикия, Филиппинах. Тем более был поразителен контраст между привычной формой и совершенно новым, невиданным содержанием.

…Далеко-далеко к западу от Европы раскинулся остров Утопия. По своей территории он примерно равен Британии. Там расположено государство, состоящее из пятидесяти четырех больших городов. Все города его отстоят друг от друга не менее чем на двадцать четыре мили. В то же время ни один из них не удален настолько, чтобы нельзя было добраться до него пешком за один день.

Все города равны. И по размерам полей, окружающих их (не меньше двадцати квадратных миль), и по языку, и по учреждениям, и по законам – города равны. В пригородах расположились деревни с удобными домами. В деревенской семье не менее сорока человек, возглавляют ее пожилые опытные люди – отец и мать, а во главе каждых тридцати семейств – один руководитель – филарх.

На острове Утопия нет частной собственности. По существу это коммунистическое общество.

Что же в этом обществе привлекает наибольшее внимание Мора, и в чем великие преимущества жизни утопийцев?

На все эти вопросы можно ответить всего одним словом, очень кратким и емким – труд. Именно труд, его характер, его обязательность, его влияние на людей более всего и привлекают внимание Томаса Мора.

Это очень существенно. Почему?

Сами идеи счастливого, справедливого общества, где будет полное равенство людей, возникли задолго до Мора.

По-своему эти мечты отразились в народных сказаниях, в песнях, в народных утопических представлениях о счастливой стране. Во Франции народ пел о стране Кокаль, в Англии – о стране Кокайн. Народ вкладывал в представление об этих странах свою мечту о земном рае, о сказочном изобилии, веселье, вечном лете. Это было своеобразным протестом против тощих религиозных поучений и тягучих рассказов о небесном рае с его скучным и постным благоразумием. В английской старинной балладе говорилось:

Пускай прекрасен и весел рай,
Кокайн гораздо прекрасней край.