Заговор судьбы. Трилогия

– Обеспечить явку ответчика, слушание дела откладывается на час, до его прибытия в зал суда! - Звучный, хорошо поставленный голос диина легко перекрыл поднявшийся при его первых словах сдержанный ропот. Эорор обвел взглядом лица людей; озадаченные, испуганные, гневные, выражения некоторых вообще не поддавались описанию, но равнодушных среди них не было точно. Несчастному судье даже пришлось поднять дополнительную защиту, чтобы избавиться от человеческих эмоций, давивших на его сознание, и он, окончательно выведенный из себя всем происходящим, рявкнул: - Немедленно отправить за ним дежурную группу!

– Но…

Диин стремительно развернулся к осмелившемуся подать голос помощнику и яростно прошипел:

– Что непонятного в моем приказе, Дорол? Или вы забыли код дежурного отделения?! - Жнерен демонстративно протянул ему свой коммуникатор, который после своего переселения на Тронный мир никогда не снимал с запястья. - В таком случае воспользуйтесь моим средством связи, в его память занесены все необходимые коды.

– В этом нет надобности. - Человек нервно сглотнул, и диин едва сдержался, чтобы не поморщиться от отвращения, - от его помощника на всех уровнях восприятия несло нестерпимыми эманациями животного ужаса. - Господин судья, я должен обратить ваше внимание на то, что ответчик является первосвященником Империи и тем самым обладает неприкосновенностью…

– В альтернативном суде неприкосновенностью не обладает даже Императрица! - Жнерен насмешливо фыркнул и презрительно добавил: - И уж тем более ею не обладает человек, не имеющий официально подтвержденного высокого социального статуса. Здесь рассматривается светское дело, и церковный сан не имеет никакого значения для суда.

В зале разразилась настоящая буря эмоций и гневных выкриков. Эорор с непроницаемым выражением лица наблюдал за бушующим в помещении безумием, с неудовольствием отмечая, что люди словно по команде теряют способность рассуждать здраво, как только дело касается вопросов веры в этого их бога, на которого они горазды сваливать все свои неудачи и беды. Он задумался над этим странным феноменом и несколько секунд анализировал возможные причины возникновения подобной аномалии в самосознании целого вида. Но потом вынужден был отвлечься от своих исследований, на всякий случай оставив себе в памяти зарубку, чтобы не забыть об этом явлении, которое вполне может стать темой его очередной книги о человеческой психологии. Суть выкриков из зала сводилось к одной простой мысли: наглый нелюдь оскорбляет духовную особу, подозревая этого во всех отношениях достойного человека в преступлении, которое он не совершал и никак не мог совершить. Ситуация грозила перейти в открытый конфликт, что могло привести к непредсказуемым последствиям.

И диин наконец-то, в первый раз за этот суматошный и раздражающий во всех отношениях день, вспомнил, что он вообще-то прирожденный дипломат и переговорщик, а не упрямый вояка, приученный решать все возникающие на его пути проблемы при помощи грубой силы, применяемой к месту и не к месту. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Жнерен встал со своего кресла, непроизвольно поводя крыльями в безуспешных попытках избавиться от мучительной боли в суставах (проклятый протокол предписывал обязательную высокую спинку для всех стульев в зале судебного заседания, что превращало обычное приспособление для сидения в орудие пытки для любого, у кого природой или создателями было предусмотрено больше четырех конечностей), и, дождавшись, пока внимание присутствующих в зале сосредоточится на нем, мягким, рассудительным тоном произнес, тщательно следя за интонацией и выражением лица:

– Пока не вынесено решение суда, никто не может быть признан виновным, и, если достойного человека незаслуженно обвиняют в совершении тяжкого преступления, прямой долг суда заключается в принятии всех необходимых мер для того, чтобы снять с уважаемого гражданина Империи все подозрения и обеспечить ему право на защиту от подобных посягательств. И если для этого требуется присутствие ответчика в суде, я обеспечу его любыми средствами!