Заговор в Насцензе (ЛП)

— А могла бы быть, — фыркнул мужчина. — Ведь ее лицо выглядит как задница.

Петро мог дотянуться до края котелка. Может, ему удастся просто подвинуть его.

— О! — первый возмутился. — Лжец! Это твоя мать выглядит как задница осла.

Указательный и средний пальцы Петро поймали край котелка, второй сказал:

— Это правда, — после мига тишины они тихо, но искренне рассмеялись. — Моя мама не красавица.

Смех дал Петро шанс. Он понемногу подтянул котелок, поражаясь тому, какой он тяжелый. Хоть котелок шуршал по земле и грозил вылить содержимое, он смог подтянуть его немного и замер.

— Твой папа тоже не красавец, — пошутил первый, все еще посмеиваясь.

Если в котелке окажется рыба, это будет ужасно, но Петро нужно было потянуться внутрь.

— Точно, — сказал другой мужчина. — Чудо, что я красивый, да?

— Чудо, — Петро хотел отвести взгляд, пока пальцы тянулись в миску. Инстинкты просили закрыть глаза, он не хотел видеть, что будет капать с его пальцев, но он заставил глаза оставаться открытыми. — Конечно, может, ты не смотрелся в зеркало в последнее время, — добавил мужчина.

— Я знаю, что выгляжу лучше тебя, — заявил второй мужчина.

Он должен был сделать это. Петро глубоко вдохнул, наклонил котелок и сунул туда руку. К его удивлению, он не оказался по запястье в червях или кишках, а коснулся чего-то холодного, твердого и похожего на металл.

— Не так говорила твоя милая на прошлой неделе, когда я был с ней, — заметил первый.

Петро слышал, как лоялист бросил что-то в огонь. Бревно, судя по стуку. Он повернул голову, чтобы посмотреть, что держал.

Он не мог разобрать изгибы металла, но не от нехватки освещения. Серебряного света сверху хватало, он смешивался с сиянием огня, и Петро увидел около дюжины амулетов в форме полумесяцев. Все они были на складных кругах мягкого металла, не отличались внешне от амулетов, которые он и Адрио бросали в костры в прошлые фестивали Середины лета. Столько шума из-за побрякушек? В этом не было смысла.

— Давно не получал кулаком? — прорычал второй мужчина.

И началась катастрофа.

Петро пытался понять значение котелка с амулетами и на миг выпустил край миски. Он тут же поймал его снова, но содержимое подвинулось так, что котелок повернулся и упал на землю. Амулеты застучали по стенкам с грохотом.

— Что это было? — услышал он первого мужчину.

— Не знаю.

Жаркая вспышка энергии потекла по спине Петро к макушке и пяткам ног, отталкивая его. Он двигался через треугольник между палаткой и веревкой, спеша. Он слышал осторожное шарканье ног, скрип скамьи, на которой сидели мужчины. Он редко молился, когда его не заставляли в семье или инсуле, теперь он пылко бормотал: «Прошу, прошу, прошу, прошу». Его не могли поймать. Нельзя.

— Наверное, Толстяк снова врезался во что-то.

— Не знаю об этом, — донесся до него голос. Ноги Петро повернули за угол палатки, левая ладонь схватила кинжал, а правая сунула горсть амулетов в карман. Петро прижал кинжал к груди, затаился в тени палатки. Хоть его сердце колотилось, он пытался услышать достаточно, чтобы понять, что происходило за углом.

— Или зверь. Енот, — крикнул мужчина у костра.

— Возможно, — Петро испугался, голос второго мужчины был на расстоянии руки от него. Он услышал звяканье металла, мужчина поправил котелок, пошевелил руками или ногой оставшиеся амулеты. — Могло быть что угодно.

«Прошу, прошу, прошу», — Петро двигал губами в самой простой молитве. Он не знал, ответили ли боги, или Эмилия просто достигла цели, но в этот миг он услышал от лоялиста дальше вопль:

— Огонь!

Мужчина рядом с ним обернулся. Петро услышал хруст, мужчина раздавил ногой несколько пустых амулетов и пнул котелок.

— Мы прокляты? — закричал он и добавил громче. — Воды!

Он ощутил, что лоялист отошел, и Петро вскочил на ноги. Он осмелился быстро выглянуть из-за палатки, чтобы понять, что происходило. Огонь лизал один из углов самой большой палатки в лагере на востоке. За несколько секунд огонь поднялся втрое, охватил две панели палатки и превратил золотистую бахрому в пепел. Петро не знал, что за вещество Эмилия бросила, чтобы огонь так быстро охватил палатку, но это сработало.

— Воды! — кричал первый. — Нужно всех вывести, пока они не сгорели заживо!

Этого хватило. Петро отступил в тень, пока свет огня не озарил его. Он робко вытащил кинжал, тот почти запел, покидая ножны. Края мерцали в свете луны, кинжал шептал предупреждение об опасности. Как Диветри, Петро привык к зачарованным предметам, он вырос, постоянно используя их, считал их обычным делом. Но сила чар в этом клинке все равно поразила его.

Вонзить и резать. Это сказала ему Эмилия. Петро поднял кинжал на уровень глаз и сделал выпад. К счастью, ткань палатки не была так натянута, чтобы сопротивляться. Он ощущал, как кончик вонзился. Он сжал рукоять обеими руками и направил клинок вниз, ощущая, как плотная тяжелая ткань разделяется как тонкий шелк. Еще выпад и грубая параллель с первой линией, и Петро создал откидную дверь. Он поднял ткань и попытался заглянуть внутрь, но там было жарко и затхло, словно кто-то долгое время был там заперт.