Заговор в Насцензе (ЛП)

— Если лэндеры умные, а я думаю, что Густоф Вернер такой, они не захотят быть замеченными в том, что произойдет сегодня. Думаю, оба лагеря лоялистов пропадут к рассвету завтра. Они не хотят, чтобы кто-то отследил связь между ними и предателями.

— Веренигтеланде хочет, чтобы Кассафорте прибежал к ним за помощью, а не видел в них врагов, — сказал Петро. Он рассеянно теребил амулеты в кармане с песком. Он привык сжимать их на удачу за последние два дня.

— Точно. Но как несколько десятков мятежников могут успешно напасть на толпу такого размера?

— Им не обязательно убивать всех для этого, — Петро казалось ужасным обсуждать смерть так. Их окружали настоящие люди. Даже обсуждать их гибель теоретически было как просить о наказании.

— Но им нужно убить хотя бы нескольких, если они хотели оставить наши тела среди других, — Эмилия не видела проблемы в таком обсуждении.

— Пушки? — предположил Адрио.

Эмилия покачала головой.

— Я не видела пушки в лагере. Как и пушечные ядра.

Петро посмотрел на правую ладонь, его кончики пальцев почти почернели. Грязь или песок все попадала в его карманы.

— Я просто хочу связаться с другими стражами, — Эмилия хотела возразить, и Петро быстро добавил. — Больше стражей — больше людей на нашей стороне.

— Я не потеряю контроль над ситуацией из-за жадного до власти человека.

— Знаешь, какой у тебя изъян? — вопрос Петро остановил Эмилию. — То, что ты не хочешь просить о помощи.

— Потому что мне не нужна помощь, — Эмилия сразу же после этих слов прикусила губу. — Ты хочешь намекнуть, что я не зашла бы так далеко без тебя, да? Или без его высочества. То есть, Вико.

Петро просто улыбнулся. Он доказал свои слова. Адрио ощутил себя лишним и сказал:

— Все хорошо. Вы шли за мной, так что я не против побыть вне списка.

— Ни один протокол в мире не может учесть все возможные ситуации, — сказал Петро Эмилии. Он покачал головой. — Может, я на четыре года младше тебя, но я хотя бы знаю, что выжил до этого мига, потому что люди помогали мне по пути, а не из-за того, что я — особенный. А ты талантлива. Даже обидно, как ты хороша во всем. Книги с протоколом хороши, но подумай, каким хорошим стражем ты стала бы, если бы стала непредсказуемой. Если бы ты это сделала, стала бы настоящим лидером. Если бы ты смогла собрать под своим руководством немного стражей, они были бы впечатлены дома. Ты впечатлила бы Камиллу Сорранто.

— Тут нет стражей, которыми можно управлять. Я это уже сказала, — рявкнула Эмилия. — И вообще, — хмуро сказала она, — а если они настоят, что нужно быть у власти?

— Фосси! Не нужно просить быть во главе. Будь во главе.

Он бил Эмилию по уязвимому месту, но это работало. Петро видел огонь в ее глазах, а потом ощутил, как его потянули за рукав.

— Что, прости? — услышал он.

Он повернулся и увидел невысокую милую женщину в три раза старше него. Она была в скромной серой сутане, как у него. Платок покрывал ее голову, а не капюшон.

— Я невольно услышала. О, мамочки, — она увидела лицо Петро. — Ты выглядишь ужасно!

— Моего брата побили. Трое крупных мужчинам, — сказала Эмилия.

— О, нет, — глаза женщины были синими, а лицо — милым, и она сама выглядела как ребенок. — Так не пойдет. Не тут. Они поймали тех, кто это сделал? — Петро покачал головой. — На дороге много хулиганов. Может, я могу помочь? Мой муж умеет выслеживать хулиганов. Он — городской страж. Был. Уже на пенсии, слава богам. Я никогда не одобряла. О, бессонные ночи, когда он был в патруле, и я переживала за него…

— Это все мило, синьора, — Эмилия попыталась улыбнуться. — Но…

— Я слышала, вы говорили о стражах. Знаю, не нужно было подслушивать — мой Берро всегда говорит, что я лезу, куда не надо, но у меня всегда был хороший слух… Если вы ищете стража — ясное дело, твоего брата так побили — он может помочь. Мой Берро хорош в таком. Прошлой ночью был спор из-за бараньей ноги, которую якобы украли у женщины возле нашего лагеря, и она подняла шум, ходила по палаткам и требовала обыскать их, а Берро…

Эмилии не нравилось, что ее перебили.

— Вы очень добры, — заявила она, перебив ее.

— Да, — сказал Петро. — Давно ваш муж на пенсии, синьора?

— О, уже десять лет. Нет, двенадцать. Нет, десять. Да, десять, ведь нашей дочери тогда было…

Десять лет было хорошо. Берро ушел до попытки переворота принца Берто, он был верен королю Алессандро. Женщина болтала, а Петро смотрел на Эмилию. Они обсуждали это мгновения назад — она знала, что нужно было делать. Пока женщина говорила о чем-то повседневном, звуча так, словно у нее никогда не кончался запас воздуха, Петро захотел сдаться и предложить сам.

Но Эмилия заговорила. Она спросила, покраснев:

— Может, вы отведете меня к своему доброму мужу? Я хочу попросить его об одолжении, — Петро ощущал себя как счастливый отец, но подавил лучи гордости, чтобы Эмилия не поняла это превратно.

— О, конечно, милая, — сказала женщина. — Я шла к ручью, но это может подождать. Если не против понести это, юноша… — она дала Адрио охапку тряпок, которые явно хотела постирать, и поправила свой платок. — Я покажу путь.