Заговор Важных

Время от времени Луи смотрел в заднее окошко, убеждаясь, что эскорт исправно следует за каретой. Завернувшись в пунцовый плащ, из-под которого торчало дуло мушкета, Гофреди гордо восседал на коне и грозно оглядывался по сторонам. Облаченный в старую кирасу и вооруженный испанской шпагой, слегка заржавевшей за годы простоя, Гийом Бувье выглядел не менее грозно. И хотя иней выбелил ему бороду, взгляд его вновь стал дерзким, а сам он обрел прежнюю бравую выправку солдата удачи.

С ностальгической тоской Луи вспомнил, как много лет назад Гийом учил его стрелять из пистолета. Бывшему наемнику удалось сделать из мальчика неплохого стрелка. Луи был уверен, что если бы Гийом и его брат не нашли места в семье Фронсаков, они сейчас сидели бы в засаде где-нибудь на большой дороге, поджидая путешественников, дабы облегчить их кошельки.

Представив себе эту картину, молодой человек усмехнулся.

В полдень они были уже в шести лье от Парижа и снова остановились, чтобы подкрепить силы и дать отдых лошадям. Тронувшись в путь, они вскоре проехали аббатство Руайомон, а на перекрестке свернули направо на узкую дорогу, идущую вдоль берега Изье.

Часа через два Гофреди постучал в окошко кареты.

— Здесь начинаются ваши владения, шевалье! — громовым голосом объявил он.

Пассажиры припали к окнам. Карета ехала вдоль реки по песчаной дороге, обсаженной живой изгородью, лишенной листвы, но увешанной прозрачными ледяными гирляндами. По реке плыли куски льда. Минут через десять они подъехали к полуразрушенному мосту через Изье. Настил в середине моста провалился. По заросшей колючим кустарником дороге за рекой давно никто не ездил. Заняв место во главе каравана, Гофреди указал кучеру узкую тропу, в ухабах и рытвинах, еле видную в зарослях вереска и дикой ежевики, и он направил туда скрипевшую карету.

Колючие плети цеплялись за стенки кареты, выступавшие над тропой валуны поросли зеленым мхом. По обе стороны некогда проложенной дороги простирались бескрайние заросли, непролазные и сырые, свидетельствуя о заброшенности окрестных земель. Чаща, населенная лесными зверушками, настороженно следившими за непрошеными гостями, поглотила остатки ограждавшей дорогу изгороди. В затхлом воздухе разливалось уныние.

Все свидетельствовало о том, что люди давно покинули эти места, и от этого всех охватила неизбывная печаль.

Неожиданно дорога, то есть тропа, кончилась, и путешественники выехали на унылую возвышенность, поросшую чахлым темным лесом. Невысокая растительность образовала плотные густые заросли, расступавшиеся в центре и открывавшие вид на замок — неприветливое массивное строение из почерневшего от времени камня.

Тропа упиралась в старый, изъеденный червями деревянный мост, перекинутый через ров, наполненный темно-зеленой водой. Карета остановилась, и путешественники выбрались наружу. Хотя они и были осведомлены о царившем здесь запустении, действительность превзошла воображение, и теперь все в растерянности озирались по сторонам.

Построенный, очевидно, лет двести — триста назад исключительно для обороны, замок казался вполне прочным. Но и стены, заросшие темным, под цвет камня, плющом, и островерхие, крытые сланцевой черепицей крыши, вздымавшиеся к холодному серому небу, производили впечатление враждебное и дикое.

Удрученные и замерзшие, путешественники въехали во двор старого замка, им открылось просторное здание без особых архитектурных излишеств. Выйдя из кареты, они направились к старому замку. Высокие стрельчатые окна украшали фасад, в окнах второго этажа плясали отблески пламени. Приободрившись, путешественники ступили на широкую замшелую лестницу, ведущую на второй этаж.

Их заметили и их ждали! Дверь наверху распахнулась, и в проеме показался Никола.

— Наконец-то! — воскликнул он. — Поднимайтесь скорее, здесь вы согреетесь и подкрепите свои силы, а я позабочусь о карете и лошадях.

Сгоравшие от любопытства и взволнованные, Луи, его родители и Жюли вошли в просторный зал, а Никола спустился вниз. Известка, некогда покрывавшая каменные стены, осыпалась, а те редкие участки, где она еще сохранилась, вспучивались от плесени. Возможно, когда-то стены были закрыты деревянными панелями, но сейчас от них не осталось и следа. Посредине стоял большой стол, точнее, несколько досок, уложенных на козлы, а вокруг разместились грубо сколоченные скамейки. Чадили сальные свечи. Но главное, в обоих концах зала в огромных каминах жарко пылал огонь.

Никола с отцом наспех сколотили скамьи из неошкуренных бревен и поставили их возле очагов. Еще они извлекли на свет два старых, трухлявых кресла, грозивших рухнуть под первым же, кто осмелится в них сесть. Луи узнал эти кресла, и у него защемило сердце, ведь они стояли на чердаке отцовской конторы, где он любил играть в детстве.