Заговор

На первый взгляд второй ящик обещал столь же мало. Снова стихи и памфлеты про святых. Перерыв две трети документов, Ксандр вдруг заметил, что названия их существенно сменили направленность: от описаний ритуалов во дни святых к пылким рассуждениям о папском владычестве. В чьем-то представлении это знаменовало естественный переход от букварей пятнадцатого века к научным трактатам века шестнадцатого. Однако Ксандр понял, что он близок к цели, очень близок. Просеяв семь-восемь нудных писаний о церковной юрисдикции (каждое с бесконечными контраргументами против «Defensor Pasic» Марсилия[14]), Ксандр наконец нашел небольшой том, на кожаном потертом переплете которого еще можно было различить герб Медичи. Некоторое время он молча любовался небольшой книжицей, уютно устроившейся среди других бумаг. Ничто не выделяло ее и не объясняло внезапно участившегося сердцебиения у Ксандра. Сложив остальные рукописи в ящик, он взял эту книжицу в руки и поднес к лицу. Края ее давным-давно обтрепались, от страниц исходит странный запах яблочного уксуса. Ксандр бережно раскрыл обложку и прочел простую надпись на итальянском:

Его Святейшеству, Папе Клименту VII от Евсевия Якоба Эйзенрейха

Письмо-посвящение, начертанное внушительным рукописным шрифтом шестнадцатого века, продолжалось на следующей странице. Ксандр бережно перевернул ее, менее увлеченный текстом, нежели ощутимой реальностью книги в своих руках. Вот она, перед его глазами, — ключ ко всем загадкам, ответ скептикам.

Едва ли не по собственной воле манускрипт открылся на следующей странице: название, имя автора крупными буквами, внизу год — 1531-й, а еще ниже, справа, в углу страницы непонятные буквы v.i. Ксандру потребовалось усилие, чтобы, отрешившись от радости находки, попытаться разгадать странную надпись v.i. Он перекинул большим пальцем страницу и на следующей увидел содержание: упорядоченный список из двадцати глав. Макиавелли потребовалось двадцать шесть. Как этим швейцарцам, подумал Ксандр, нравится подбирать приятные круглые числа. Никаких объяснений v.i, однако. Это терзало его, пока он листал страницы, стало терзать еще больше, когда пролистал почти половину книжки, добравшись только до пятой главы. Беспокойство приходило на смену горячке предыдущих минут. Это v.i — не volume i ли, том первый? В трех страницах от конца книги его опасения подтвердились. Глава IX. Пути к хаосу. И дальше — ничего. Ксандр стал снова копаться в ящике. Не повезло. Два тома — зачем? Ответ пришел в голову, когда Ксандр рассматривал книжицу. Климент. Итальянский вариант, тот, что для Папы, был первым вариантом. Эйзенрейху хватило ума послать всего отрывок, куда вошли первые девять глав. Остальные одиннадцать составили том второй. Предосторожность ради безопасности. Ну и где они?

Ксандр резко отшатнулся к стене, мысли бешено крутились в поисках ответа. Бессмысленно. Зачем библиотеке хранить только первый том? И почему отсутствуют ключевые главы? До девятой названия смелы, но до потрясения основ далековато. Ксандр вернулся к странице с оглавлением: III. Как обрести незыблемость; VI. О том, из чего составляется государство; VIII. Как подготовить государство к истинному господству. У Эйзенрейха, вероятно, имелись собственные рецепты, но в этих названиях наглости и дерзости совсем немного. С десятой же по двадцатую, с другой стороны, что ни глава, то из ряда вон: X. Путь к политическому хаосу; XI. Путь к экономическому хаосу; XII. Путь к общественному хаосу, — и уж самое потрясающее: XV. Почему важно взращивать ненависть. Сдвиг на главе десятой ясен. Эйзенрейх приберег лучшее под конец.

И все же нигде в записках Карло нет упоминания о двух раздельных томах. Надежда нашептывала Ксандру, что оба они сошлись в какой-то точке шестнадцатого века. Тогда почему ныне разделены? Прикрыв глаза, он принялся раскачиваться. Думай, черт побери! Две минуты странного ритуала — и глаза его широко раскрылись. Ксандр вытащил из кармана смятую бумажку с перечнем, который выхватил из принтера. Звездочки. Быстро стал копаться в ящиках, поминутно сверяясь с перечнем, чтобы отыскать еще одно имя. Через пятнадцать минут он знал ответ. Ни одной единицы хранения из помеченных звездочкой в ящиках не было. Сие означало: в бюро справок должны знать, почему эти тома отсутствуют, и подскажут ему, где искать второй том манускрипта Эйзенрейха.